Аукцион Фемиды. Anastasia Svistynkova
уже почернели и разодрались от сопротивления. Белые кружевные стринги, которые практически ничего не прикрывали и дорогой корсет моего свадебного платья. И то только потому что он был затянут шнуровкой. Меня била мелкая дрожь от ужаса, что я испытывала. Мне было противно от этих мужиков, от этого места, от самой себя, от своего новоявленного мужа. О чём я только думала, на что надеялась. Радовало только одно, что деньги я получила и папу теперь спасут. Надеюсь что спасут. Меня схватила за ногу чья-то рука и рванула на себя.
Я хваталась волоча ладошками по грязному полу. Пыталась зацепиться за маленькие плиточки кафеля, но только обломала себе остатки ногтей. Меня вытащили из под кровати и все тот же сиплый сказал.
– Ну и какие же мы сладкие.
Пытаясь сорвать с меня кружевной треугольник стрингов.
– Ну не надо. – завопила я что есть мочи, а один из уголовников рванул мой корсет разрывая его на две половинки и обнажая мою ничем неприкрытую грудь.
Я попыталась прикрыться руками всхлипывая от рыданий, а через секунду открылась дверь и в камеру влетел мой разъяренный, новоявленный муж. Раскидывая этих мучителей по сторонам. В следующую секунду я почувствовала как падаю с обморок. Думала сейчас встречусь с полом, но этого не случилось. Только услышала голос Марата.
– Ну сказал же сидеть там. Василиса!
Меня окутала темнота. Легкие похлопывания по щекам. И я пришла в себя. Очнулась на сильных руках Марата. На мои плечи была накинута рубашка его робы, а моя голая грудь соприкасалась с его обнаженной грудью. Муж поставил меня на ноги и я огляделась. Общий душ тюрьмы.
Серые стены и проржавевшие трубы небольшой душевой. Здесь было всего лишь две кабинки разделённые между собой небольшой кафельной перегородкой. Ни дверей, ни щеколд.
Ничего не было в этом богом забытом месте. Марат посмотрел на моё лицо поворачивая его своей рукой то в одну сторону, то в другую. А потом сухо заявил.
– Прими душ, на скамье чистое полотенце и чистая одежда. Прости, но твоего размера не было. Утром привезут вещи. А теперь мойся. И не бойся, никто к тебе не зайдёт.
Мне фактически было наплевать что он говорит. Я хотела просто чтобы этот кошмар по быстрее кончился. Чтобы я проснулась дома и мама сказала иди завтракай, а за столом сидел бы папа.
Но пока я стою в обшарпанном душе ИК-2 с поэтичным названием Белый лебедь и пытаюсь смыть с себя ужас который происходит со мной. Как я докатилась до такой жизни? Как позволила себя облапошить?
Я встретилась с Машей в кафетерии уже в третий раз. Но на этот раз я твёрдо решила что заполню анкету.
«Ну не понравится просто откажусь. За просмотр же денег не берут. К тому же между нами будет экран монитора. А не живое общение.» —Мысленно успокаивала я себя.
– Маш.
Девушка раздражительно посмотрела на меня и недовольно фыркнула.
– Что?
– Мы