Галоп моего сердца. Белый Кит
не получится, – решительно перебивает Федор. – Встречаемся вечером на ипподроме. Ну ты понял, то место, где лошадки и собачки бегают?.. Быстрее всего дойти можно через дом Саши, там повернешь налево на перекрестке и сразу на аллею выйдешь, ну а дальше уже не потеряешься.
– Ладно, часам к восьми буду, – говорит Марк и вешает трубку.
Правда прийти вовремя у мальчика не получается. Вместо того чтобы пойти коротким путем, Марк огибает дом Саши и пробирается до ипподрома запутанными узкими улочками.
– Ну ты чего так до-о-лго? – подбегает Федька к припозднившемуся другу. – Заезд пропустил! А я выиграл! Вон видишь, моя с белым ухом пришла первой!
– Да я че-то дворами пошел, думал, так быстрее будет, – оправдывается Марк. Дом Саши и находящийся напротив магазинчик игр он до сих пор обходит стороной. Случившееся не стерлось из памяти.
– Так ты скачками увлекся? – разглядывая фыркающих лошадей в попытке отыскать победительницу, спрашивает Марк.
– Да нет – ставки я делаю редко, да и заезды тут не часто бывают. Тут обычно дети тренируются, лошади гуляют. Я люблю сюда приходить, когда никого нет. Во-о-н там (Федька кивает в сторону рощи) есть заброшенная трибунная секция, – Федор замолкает и, таинственно улыбнувшись, добавляет: – Мне ее девчонка одна показала, наездница.
– Понятно, – хмыкает Марк и вместе с Федькой отправляется искать свободные места, чтобы досмотреть последние заезды.
Через час скачки заканчиваются и люди начинают расходиться. Вскоре трибуны совсем пустеют и ребята остаются вдвоем. Марк откидывается на пластиковом сиденье назад и забрасывает ноги на спинку переднего. Федор молча сидит рядом и курит – сегодня он на удивление задумчив и спокоен. Молочный дым, отделяясь от тлеющего кончика его сигареты, тает в темнеющем небе. «Как и все мои проблемы, – думает Марк, наблюдая за растворяющимися струйками молока в кофейной ночи. – Как и вся чертова старая жизнь». Федор докуривает почти до фильтра, последний раз затягивается и выбрасывает окурок.
– Наверное, теперь мы будем совсем мало общаться, – с легким сожалением ухмыляется Федька. – Ты станешь хорошим врачом, а я вряд ли кем-то хорошим буду.
– Да ладно тебе, может, в следующем году… – обрывисто произносит загрустивший Марк.
Федор по-дружески толкает друга в плечо.
– Нет, это не мое, – бросает он с дерзкой уверенностью, но заметив, что Марк окончательно скис, приобнимает его и воодушевленно говорит. – Да ладно, может, к следующему году я и поменяю свое мнение, и мы все-таки станем врачами.
– Может… – соглашается Марк. – Хотя не так уж и важно, кем мы станем и где мы будем, главное – что мы останемся такими же друзьями.
Повисает пауза. Федор задумчиво вглядывается в совсем уже потемневшее небо и ободряюще говорит: «Пойдем, уже поздно. Завтра начнем новую жизнь!».
– Да, пора бы уже начать, – улыбается в ответ Марк. Радостное чувство надежды на светлое будущее не покидает его всю дорогу до