Синий альбом. Сборник рассказов. Александр Дэсси
подошел к окну и его лицо прониклось покоем. Он видел, как город медленно просыпается, как свет проникает в его квартиру медленными шажками, он видел девушку в синем пальто, идущую навстречу судьбе… И в этот момент он понял, насколько сильно ему хочется быть затворником.
Его квартира была очень маленькой, но очень уютной. В ней преобладал синий цвет. Синие стены, синий проигрыватель для виниловых пластинок, синие переплеты книг, торшеры, статуэтки на полках, вены на уставших руках. И лишь диван и мраморный столик рядом были белыми, а пепельница – красной. Мраморный столик был завален книгами, стояли синие свечи, один синий подсвечник с глядящими из него рисунками глаз… И пепельница, наполненная окурками.
Серебрящаяся любовь в сердце уже давно мертва. Она холодна, как труп. Извергающие боль воспоминания, но все же ценные, но все же нужные. Дым стоял в комнате легкими кружевами. Жизнь обретала смысл лишь когда он переставал по-настоящему жить. Жизнь обретала совершенство, лишь когда он был на грани смерти.
Он прошел на свою синюю кухню и налил себе бокал красного вина. Рядом он поставил красную пепельницу. В его рассудке начали всплывать отрывки воспоминаний о его любви. Её черные волосы и черные глаза, её бледная кожа и чудесная фигура, её чувство юмора, её периоды грусти и неучастия. Её жизнь, которую она не позволила ему разделить вместе. Её жестокость, её порок. Он пытался забыться, но в какой-то момент мысли об этой угасшей любви овладели им, словно навязчивая идея, взявшаяся словно ниоткуда. Только что он не думал о ней. Он слишком долго не думал о ней, чтобы вдруг не подумать. Черные волосы. Её руки, её кольцо с янтарем. Её изящные руки, которые ему так хотелось обхватить своими руками и поднести к своим губам. Её губы… Алые, страстные, незаменимые. Но умершие. Она умерла. Марго умерла. Её больше нет, но ему все равно.
Он закурил сигарету и допил бокал вина. В квартире было очень тихо, но ему не хотелось музыки. Он упивался тишиной, которая резала его на части своей пронизывающей остротой. Это последствие музыкального образования, подумал он. Находясь в месте вечной музыки ты так сильно от нее устаешь, так сильно она тебя рассекает, что ты больше не чувствуешь к ней той любви, которую чувствовал раньше. Так ведь и с любовью к человеку. Все мы в какой-то момент устаем и все заканчивается. Мы можем продолжать, но то, что мы чувствовали раньше… Этого больше нет.
Он прошел в комнату и уставился в свое отражение. Отражение… Какое красивое слово, подумал он. Отражать. Отразить можно все, только не каждый умеет. Марго мертва. Но ему все равно. Солнце одолевало комнату, не давало ей наполниться мраком и впасть в полное небытие. Но однажды все равно наступит вечер, и он снова сядет за книгу и будет думать о том, как сильно он ждал эти пятнадцать дней счастья. Он не подумает о том, что осталось уже четырнадцать, потом тринадцать, двенадцать и дни побегут, словно обезумевшие. Им овладеет паника, он подбежит