Варлампий и Фарафонтий. Алексей Антонов
проглядел, больше такого не повторится. Всех причастных накажем, укажем, чтобы впредь внимательно считали, а кто не поймет, конечно же Агафон Сидорович, будем наказывать рублем».
Порфирий Кондратьевич был не злым человеком. Не всегда ругал подчиненных, но иногда по долгу читал им нотации, о том, что добросовестная работа приведет их к процветанию, карьерному росту и прочим благам ожидающих офисных клерков еще при этой жизни. И что, наоборот, халатно выполненное задание приводят к тяжелейшим последствия, а если эта халатность приобретает хронический характер, то такой сотрудник может быть переведён в разряд вовсе и не сотрудников, то бишь быть ему уволенным.
Такие мысли еще больше нагнетали на Фарафонтия волнение. Для того чтобы хоть немного расслабиться и сбить градус напряженности он глянул в окно. Дождь. Серость. Автобусы. Люди. Все как обычно. Движущаяся картинка за окном немного успокаивала Фарафонтия. Как же хорошо- я работаю, получаю деньги. А вон тот человек идет себе и возможно не имеет работы. Каково ему? На него еще капают капли дождя, он без зонтика, без капюшона, скукожился весь, и наверно, думает о своей несчастной доле и завидует таким как я, сидят там себе в теплых офисах, стучат по клавиатуре еще и деньги за это получают.
«Не все же так плохо, никто ничего мне еще не сказал, – продолжал думать Фарафонтий, – а может терпение начальника лопнет и меня уволят, буду вот так же брести по улице под дождем».
Такие грустные мысли не в первый раз появлялись в голове у Фарафонтия. Уже выработалась устойчивая нейронная цепочка, от которой отделаться сложнее, чем её приобрести. Она мучала Фарафонтия до самого конца рабочего дня.
Когда офисные часы показывали, что уже как сорок минут назад трудовая будня Фарафонтия на сегодня закончилась, мимо как обычно проходил уже одетый Порфирий Кондратьевич. Он уже направлялся в метро. Лицо его было задумчиво, глаза как будто не видели куда идут. Неожиданно он остановился около Фарафонтия и спросил.
– Фарафонтий, скажите, а когда Пантелеймон Ильич выходит из отпуска?
Фарафонтий буквально на полторы секунды впал в замешательство. Он был не готов к такому вопросу.
– В понедельник, двенадцатого числа.
– Ааа…, так и продолжая смотреть куда-то в сторону нирваны промычал Порфирий Кондратьевич, и пожелав хорошего вечера удалился.
Фарафонтий напрягся. «Ну вот зачем он спросил меня про Пантелеймона Ильича? К чему? А, знаю, – просто хочет меня уволить, как только мой заместитель выйдет из отпуска. Конечно, столько я допускаю ошибок, что тут любой начальник не выдержит» -размышлял Фарафонтий. Нейронная цепочка еще сильнее окрепла, получив очередную порцию пищи.
Фарафонтий пошел не домой. Сегодня у него запланировано посещение ретрита. Примерно раз в два-три месяца Фарафонтий ходил на тренинги. Польза от них, как ему казалось, была весьма существенной. Здесь в кругу единомышленников,