Горные волки. Стая Белого Волка. Инга Риис
на лице. – Идите уже. Я к тебе чуть позже, загляну, со своими спецсредствами, подлечим тебя, адъютант.
Памятуя об обещании Валерки, поговорить со своим юным шурином по-мужски, я решила дать им некоторое время побыть вдвоём. И побрела на детскую половину дома.
Когда мы пять лет назад, практически из руин, начали восстанавливать старую испанскую гасиенду, то я заложила почти целый этаж под помещения для детей и их нянь. Фрау Марта ни за что не хотела расставаться с мальчуганами-двойняшками, которых она нянчила весь первый год их жизни. Пришлось отдать и им с Клаусом пару комнат на том же этаже. Старый археолог с удовольствием переселился из столицы поближе к своим обожаемым инкам. То есть тому, что от них осталось. У малышей даже, как бы, бабушка с дедом появились. На том же этаже размещался и старый барон, когда навещал свою правнучку.
Основную часть года Генрих проводил в Германии, присматривая за родовым замком и наблюдая за тем, как идет процесс обучения сына Бруно, которого тот назвал Адамом. И пытаясь повлиять на то, как его внучка Грета воспитывает Генриха-младшего, ещё одного правнука. На долю маленькой Елизаветы приходилось не так уж много времени. Клаус, как мог, пытался заменить малышам деда. Даже сказки рассказывал. Точнее, истории о древних инках, ацтеках, майя и наска. Их правителях, богах и войнах. Правда, на данный момент Клаус находился там же, где и Генрих с Вольфом – в Германии. Очередную книгу в издательство повёз.
Няня Хуанита, гордившаяся своими испанскими корнями, была примерно тех же лет, что и Марта. И столь же пышного телосложения. Ко времени нашего появления в городе, муж её уже умер, а многочисленные дети обзавелись своими семьями, поэтому она с большим удовольствием перебралась к нам. Признавая несомненное главенство фрау Марты, в области кормежки и заботы о здоровье детей, она легко несла бремя неусыпного надзора за непоседливой ребятнёй. А заодно обучала их местному наречию, прямо с рождения.
В итоге, моё потомство бегло болтало на помеси испанскоого и кечуа с Хуанитой, на немецком языке – с Мартой и Клаусом, на русском – со мной и остальными парнями из стаи. А в общении со своими друзьями из местной детворы в ход шли все четыре языка вперемешку. И никому это не мешало. Тяжелее всего дело обстояло с английским языком, который мы с Вольфом пытались преподавать в качестве иностранного языка, считая, что он пригодится в дальнейшем обучении. Но настойчивость фрау Марты, которая следила за их занятиями, потихоньку давала свои плоды. Немка всерьёз восприняла нашу главенствующую роль в местной общине и пыталась вырастить моих сорванцов «приличными людьми».
И сейчас я не могла придумать, как сказать ей о нависшей опасности. Или и не сообщать ей об этом, а попытаться хитростью выслать её отсюда, хотя бы, с половиной детей? В итоге, я решила предложить ей подумать, о подборе закрытой частной школы для обучения детей в столице страны, а заодно, показать Лиму девочкам, которые ещё никогда не видели большого города. В сопровождении Пауля, работавшего водителем и охранником