Война призраков. Дмитрий Казаков
запрет – на пользование связью. – Полковник придал лицу выражение крайней суровости. – Не вздумайте позвонить родным или близким!
Судя по разочарованной физиономии Рагнура, он-то, как раз планировал поступить именно так.
– Не вздумай называть меня «сэр», – предупредил Сикорски, когда они выбрались из вертолета. – Это будет довольно глупо выглядеть!
– Как же называть?
– Дорогой, – томным голосом проговорил социолог и тут же хихикнул, – изобразим пару геев…
– Легко, – кивнул Виктор совершенно серьезно. – Вы за кого будете, за пассивного или за активного?
– Да ну тебя! – заулыбался Сикорски. – Я и забыл, что тебе это раз плюнуть. Зови меня Симеон.
– Это ваше имя?
– Нет, моего прадедушки! – еще раз хихикнул доктор социологии. – Ладно, поехали. Такси прибыло.
Лишь очутившись в центре города, Виктор понял, насколько отвык от многолюдия. Но замешательство прошло через несколько мгновений, и вскоре он неторопливо двигался рядом с профессором, который оживленно болтал, исполняя роль гида.
– Мне очень нравится Кадис, – сообщил Сикорски, – это один из древнейших городов Испании. Ему три с половиной тысячелетия!
– Не может быть! – с деланным удивлением восклицал Виктор, но разговор не занимал его внимания целиком. Куда интереснее было наблюдать за людьми. Теперь он воспринимал их совсем не так, как раньше. Все почему-то казались суетливыми, а эмоции столь явственно читались на лицах, что Виктор невольно удивлялся: «И как я мог раньше этого не замечать?»
Вдвоем с профессором они осмотрели старинные крепостные стены, построенные в семнадцатом веке, с их знаменитыми воротами Пуэрта де Тьерра, уделили внимание еще более древнему собору Санта-Крус.
– Пожалуй, я проголодался. – Сикорски похлопал себя по животу. – Вон там есть отличное кафе…
Они заняли место на террасе, выходящей на Кадисский залив, и к столику тут же подлетел официант:
– Что желаете, сеньоры? О, сразу вижу знатоков южной кухни! Хотите что-нибудь особенное?
Виктор посмотрел в смуглое улыбающееся лицо и понял – этот человек их презирает. Ему не нравится собственная работа, но деваться сейчас некуда, другой не нашлось, и недовольство прорывается презрением к посетителям.
– … и два пива! – закончил заказ Сикорски, куда лучше знакомый с местными блюдами. – Я бы взял бычьи яйца, но сегодня что-то их нет…
– Послушай, Симеон, а это будет всегда? – негромко осведомился Виктор, заставив сопровождающего умолкнуть.
– Что именно? – спросил тот.
– Я буду видеть людей насквозь.
– Да, – кивнул Сикорски, лицо его вытянулось. – Это что-то вроде проклятия. Поэтому большинство подобных тебе остаются одинокими. Нельзя создать семью с человеком, которому известны все твои чувства. Даже те, о которых ты сам не догадываешься.
– А много нас, таких?
– Точно не знаю, – пожал плечами социолог, – несколько сотен. Каждые два с половиной года выпуск,