Как я помню этот мир. Виктор Винничек
у кровати. Папа, тётя Галя и дядя Павел стояли поодаль. Тётя Галя плакала.
– Как я здесь?
– А где ты должен быть, под гусаком, что ли? Тебя сюда дядя Паша принёс, – съязвила на радостях, что я заговорил тётя Галя.
– Папа я хорошо себя вёл и не тронул первым этого гусака, он сам на меня напал, когда я споткнулся. Не говори маме, чтобы она не волновалась, семь дней осталось до её выздоровления, иначе она не поправится.
Бабушка врач, так я подумал, медленно перевернула меня на живот и спросила:
– Голова не кружится?
– Нет, только болит, – ответил я слабым голосом.
Все увидели гематому на голове с куриное яйцо, и синюю, опухшую от побоев спину. Шея была разбита, из неё сочилась кровь.
– Скажите, у него раньше были травмы? Привит ли он от столбняка? – спросила бабушка врач, обрабатывая раны.
– Травмы у него часто бывают, но врачей мы не беспокоим, – сказал папа.
После его слов, бабушка врач, сделала укол в ягодицу от столбняка. Потом она надавливала на спину, бока, чем-то их мазала. Обработала шею, приложила к ней какое-то лекарство, забинтовала.
Со словами:
– Простит меня господи. Сделаем по-фронтовому, чтобы облегчить ребёнку жизнь, слегка воткнула скальпель в гематому, прорезав кожу.
Из раны хлынула кровь. Гематома спала. Обработала рану, забинтовала голову. Мне было очень больно, когда дотрагивались и обрабатывали мои раны, я не плакал, только стонал.
– Ребра вроде целы, трещины наверно есть но, не большие. Спина отбита. Ушибы внутренних органов. Возможно небольшое сотрясение. Из болевого шока вышел легко. Родился в рубашке, вовремя успели, да и уколы нужные нашлись, без них не знаю, как было б. Она посмотрела в ванну в ней лежали моё грязное пальто и шапка.
– Вот, что оказывается, тебя ещё защитило. До нашей скорой, как всегда в таких случаях, вы, конечно, не смогли дозвониться сейчас и не надо, его нельзя тревожить. Я сделала всё, что смогла. И за скорую помощь, и за больницу. Лечение: покой, лежать только на животе, делать перевязки, обезболивающие, больше питья, три раза в день измерять и записывать температуру. Вот вам, для начала. Она протянула отцу таблетки и выписала рецепт на обезболивающие:
– Может за месяц встанет, там, как бог даст.
Мне стало немного легче, и я уснул. Что было дальше, после экзекуции надо мной гусака, я не помню. Говорят, что на следующий день, я распух так, что на меня было страшно смотреть. Отец и тётя Галя от меня не отходили, по очереди дежурили. Мне было больно дышать, я часто кашлял, плевался кровью. У меня поднялась температура до 38 градусов. Я бредил, с кем – то разговаривал во сне, звал маму, кричал, просыпался, стонал. Алёнка уже не плакала, но лежала вместе со мной на кровати не играла, и никуда не уходила.
– Всё понимает, только не говорит. Заметила тётя Галя. Пришла навестить меня и моя спасительница баба Клава. Сменила повязки, сделала укол, принесла самодельную мазь