Фараон. Книга 3. Полководец поневоле. Дмитрий Распопов
сделке с твоим величеством, хотели бы получить такие же привилегии, – грустно ответил он.
– С этим ко мне уже приходил твой дядя, – ответил я, – и после сегодняшних новостей я склонен их не принимать.
– Твоё величество хочет сам этим заняться? – спросил он. – Это прибыльное, но очень хлопотное дело.
– Кто ещё занимается невольниками? – поинтересовался я. – С кем ни за что не станут говорить ни Хатшепсут, ни купцы, ни жрецы.
– Финикийцы и… – тут лицо Рехмира перекосило, и он даже от отвращения сплюнул на пол, – проклятые иудеи.
– Иудеи? – в моей памяти быстро прокрутилось всё, что я знал о Библии и Христе, – а они уже ушли из Египта?
– Да, мой царь, ещё при царе Яхмосе, их вместе с гиксосами-завоевателями прогнали прочь из Египта, – ответил он, снова скривившись в гримасе отвращения.
– Если ты так их ненавидишь, значит, кто-то всё же остался? – поинтересовался я.
– Проклятые ростовщики и торгаши, мой царь, – согласился он, – но их так все ненавидят, что только совсем отчаявшиеся возьмут у них в долг.
На моём лице расплылась улыбка, от которой он вздрогнул.
– Найди мне их, я хочу поговорить с ними, – попросил я его.
– Нет, мой царь! – оскорблено воскликнул он. – Эти шакалы недостойны даже дышать рядом с моим царём!
– Рехмир, найти мне самых известных иудейских торговцев, – настойчиво попросил я, – если с ними никто не хочет иметь дел, для меня это просто прекрасно.
– Хорошо, мой царь, – было видно, как ему неприятно даже само упоминание названия этой национальности, а это значило, что если и другие были о них такого же мнения, то для моих планов они могли точно пригодиться.
Рехмир ушёл, а вечером прибыл номарх вместе со своей семьёй и был ужин, на котором и правда он с женой и детьми пробовали еду, которую затем подавали мне. Особого разговора у нас не задалось, обсуждали текущие новости, вот и всё, сразу после этого разойдясь по своим помещениям.
***
Через четыре дня вернулся Бенермерут, вместе с Небуави. Первый виделся с визирем и подтвердил, что никаких больших закупок не велось, заказов ремесленникам не поступало, а в остальном визирь подтвердил, что всё похоже на то, что меня кинули. Главы озолотившихся на продаже рабов фиванских семейств после окончания моего похода и прекращения поставки рабов быстро поменяли сторону и купили благословение от царя Хатшепсут и жрецов Амона, не собираясь выполнять обещания, ранее данные мне. И плевать они хотели на подписанный перед лицом богов контракт. Хатшепсут заверила их, что слово, данное такому нечестивцу, как я, забывшему о богах, ничего не стоит. Поэтому они могут принести богатые жертвы ей, в храм Амона и на этом всё, никаких претензий богов к ним не будет. Что они с удовольствием тут же и сделали.
Бенермерут, смущаясь, сказал мне также, что Усерамон сообщил ему о моём желании наградить его, поэтому после долгих раздумий воспитатель остановился на небольшом поместье для своей семьи. Бумагу на владение им Усерамон передал с ним, и мне оставалось лишь недовольно нахмуриться