Тайна Дома трех вязов. Валентен Мюссо
не было, но из-за двери доносился шум – суетились гости и слуги. В воздухе витал слабый запах пороха. В глаза сразу бросилось распростертое на столе тело графа.
– Бог ты мой! – вырвалось у Форестье.
Обойдя Моро, он устремился к Монталаберу. Граф лежал, уткнувшись лицом в зеленый бархатный бювар. Его редеющие волосы рассыпались в беспорядке. Из маленькой дырочки в темени, размером не больше монеты, стекала по виску кровь. Комиссар положил пальцы на шею жертвы в тщетной надежде нащупать пульс.
– Он… мертв? – спросил заметно побледневший журналист.
Форестье молча кивнул и присел, чтобы осмотреть пол. Не говоря больше ни слова, Моро пошел отпирать дверь. Генерал, доктор и мадам Лафарг вошли в кабинет, за ними последовал дворецкий. Берта, молодая горничная, встала в стороне. Никто не закричал, не выказал испуга. Все молчали, завороженные открывшейся картиной.
Форестье достал из кармана белый носовой платок, чтобы поднять пистолет, лежавший на ковре рядом с трупом. Это был небольшой автоматический пистолет с патронами «браунинг 6.35», как без труда определил комиссар. Он поднес ствол к носу и понюхал, а затем положил оружие на стол. Все так же молча снова опустился на четвереньки, пытаясь найти что-то, однако никто не мог бы сказать, что именно.
– Он покончил с собой? – спросил генерал.
Форестье поднял голову и огляделся. В комнате не было ни единого уголка, где можно было бы спрятаться, и все же…
– Генерал, пожалуйста, проверьте другое окно.
Гранже выполнил просьбу. Он отдернул красную бархатную штору и энергично подергал ручку на раме, чтобы убедиться, что та закрыта на шпингалет.
– Закрыто… Так же, как и первое, – предположил он, указывая на осколки стекла.
Форестье встал и властно произнес:
– Ничего не трогать, всем ясно? Мы находимся на месте преступления.
– На месте преступления? – повторила мадам Лафарг, и ее голос дрогнул. – Но… я не понимаю. Граф был один, и вы сами видите, что дверь и окна заперты изнутри! Совершенно очевидно, что он выстрелил себе в голову…
– Нет, мадам, – мрачно ответил Форестье. – Картина, которую мы видим, имеет все признаки самоубийства. Но могу вас заверить: графа убили.
Глава 7
Неразрешимая загадка
Попросив всех немедленно покинуть кабинет, Форестье запер дверь: никого нельзя было пускать внутрь, чтобы не лишиться возможных улик. Он собрал всех в гостиной, коротко приказав не выходить из комнаты ни при каких обстоятельствах. Затем воспользовался телефоном в холле, чтобы позвонить в местный полицейский участок, и попросил коммутатор соединить его с домом 36 на набережной Орфевр [5].
После долгого ожидания он наконец дозвонился до инспектора Рене Кожоля. Кожоль, десятью годами моложе Форестье, был его ближайшим коллегой, когда комиссар возглавлял мобильную бригаду в Ницце. Позже Форестье занял ответственный пост в криминальной полиции Парижа, и Рене Кожоль последовал за ним, ностальгируя по тем временам, когда они работали вместе.
– Невероятно! – воскликнул
Набережная Орфевр, 36, – адрес главного управления французской криминальной полиции, находящегося на острове Сите в самом центре Парижа.