Охота на Тигра 4. Дон Педро. Андрей Готлибович Шопперт
гранату – лимонку оценил. Прислал благодарность и обещал, как выпуск наладят, первую партию прислать. Пока не прислал. Ну, да свои научились делать. Может, даже они лучше промышленных будут. В этих брака точно нет. Вообще же, чистки приближаются, и нужно уже задумываться, куда и в качестве кого тикать. Ну, вот закончится эта войнушка, привезёт Васька золото и нужно будет всерьёз сесть и подумать. Был бы один, перебрался на Урал куда и осел в небольшом колхозе агрономом, а вот с кореянкой женой. Дети: и мальчик, и девочка тоже получились довольно восточной внешности. Видимо гены азиатские доминантные. В любом колхозе сразу прибежит НКВДшник и спросит, откуда такая красота нарисовалась. Позже можно будет сбежать в Казахстан. Скоро из Приморья туда всех корейцев выселят. И среди корейцев уже можно затеряться. Беда в том, что чистки начнутся раньше. Ладно, что гадать, нужно ещё эту войнушку пережить.
За день марш-броском сорок километров преодолели и остановились на ночёвку в визуальной близости границы. Степь. Видно далеко. Захват назначили на самый рассвет. В темноте решили ничего не предпринимать. Легко можно пулю схлопотать от неожиданно проснувшегося японца или китайца, который вместо того, чтобы вышагивать, часового изображая, прилёг под кустик. Сморило воина.
Проснулись ещё в темноте, перекусили, попрыгали, чтобы не греметь, и двинулись к станции Маньчжурия. Китайцы называют уезд Лубинь. До границы всего четыре километра, а от ближайшей железнодорожной станции на территории СССР Забайкальск шесть километров. Подошли к вокзалу уже, когда светало. Всё, как и положено, и как предполагал Иван Яковлевич. Людей согнали в вокзал, да иначе и быть не может, где ещё можно разместить и надёжно охранять сотню человек.
Наметили, как снимать часовых, и уже было совсем приготовились начать операцию, как тут на крыльцо выходит японский офицер и тащит за собой за волосы русскую девчонку лет пятнадцати с разорванным на груди платьем, и уверенно так тащит, к пристрою, где инструмент хранился, когда Брехт тут начальствовал.
Твою ж налево. Насиловать же ведёт и, судя по виду девочки, не в первый раз. Не выдержал Иван Яковлевич и всадил пулю из Кольта сволочи этой промеж лопаток.
Выматерился Светлов и тоже огонь открыл. А за ним и остальные. Десяток японцев, прохаживающихся по перрону, уложили в одну секунду. И тут разбивается окно его кабинета бывшего и оттуда высовывается ствол пулемёта. И загрохотал. Оперативно. И громко. Не в ту сторону, но это не главное, главное – громко. Если кто винтовочных выстрелов в час волка и не услышал, то теперь вся Маньчжурия проснулась.
– Я сам! – гаркнул Светлов и, выскочив на перрон, перекатом ушёл под стену вокзала. Теперь пулемётом не достать.
Иван Яковлевич, чтобы пулемётчика отвлечь на секунду выстрелил из Кольта в окно. Специально чуть повыше. Звон стекла и пулемёт замолчал на несколько секунд, а только начал опять стрекотать, как хорунжий был уже под