Нужное время. рассказы. Михаил Парфенов
не затерялось среди верхушек деревьев. Старший, уже садившийся было в ЗиС, оглянулся. Лейтенант стоял, широко расставив ноги, и смотрел весело и бесстрашно. В глазах его горели озорные искорки. Он широко улыбался. Теперь все смотрели на лейтенанта на миг замерев. Во дворе повисла тишина. Лишь тарахтел мотор, да ветер колыхал сушившееся белье и полы новенькой шинели.
– Эйн момент. – Произнес лейтенант уже тихо, разжал правую руку, и отпустил чемодан. Старший следил взглядом за чертовски медленным падением чемодана, а когда тот, наконец, цокнув металлическими уголками, грохнулся об асфальт, поднял глаза. Лейтенант стоял в той же позе, но в правой руке его блестел восьмизарядный ТТ. Старший удивленно отрыл рот. Незажженная папироса повисла на губе, помедлила мгновенье, и соскользнула вниз. Лейтенант видел метаморфозы, которые происходили с лицом этого монстра в кожаном плаще. Он видел испуг на этом уродливом лице. Он наслаждался. Ему стало легко и смешно.
– Вот так-то, – ухмыльнулся он, и начал стрелять…
Первая пуля угодила старшему прямо между глаз. Он даже не попытался увернуться. Выстрел отбросил его назад. Он упал на спину, раскинув ноги. Левая нога его несколько раз конвульсивно дернулась, и он затих. Черная фетровая шляпа, показав обшитые белой подкладкой внутренности, и очертив несколько замысловатых кругов, закатилась под машину. Конвоиры обладали более быстрой реакцией, и успели выскочить. Один даже полез во внутренний карман пиджака за оружием. Но они были убийцами, они пытали и убивали связанных, беспомощных людей. А перед ними стоял боевой командир, закаленный и прошедший хорошую школу в Испании воин. ТТ – грозная штука в опытных руках. Вторая пуля попала одному верзиле в живот. Он согнулся пополам, и, охнув, начал опадать. Лейтенант переместил руку левее, и выстрелил два раза в другого. Тот замахал руками, резко вздохнул, грузно начал заваливаться на спину. Пиджак его распахнулся, и на белой рубашке прямо на нагрудном кармане расцвело чернильное пятно. Словно у него потекла перьевая ручка. С ним было покончено. Лейтенант сделал шаг в сторону, фиксируя взглядом водителя, который сидел за рулем с выпученными глазами в состоянии полного ступора. Раненый верзила лежал на боку, на асфальте, сучил ногами, и стонал. Под ним растекалась темная лужа. Лейтенант прицелился, и послал две пули в его череп. Раздался неприятный хруст. Одна угодила в глаз, другая в челюсть. Последняя пара пуль пробила лобовое стекло, а заодно и грудину водителя, приковав его навсегда к водительскому сиденью. Затворная рама последний раз отошла назад, и замерла.
На асфальте остывало восемь гильз. В левой руке лейтенант по-прежнему сжимал букетик цветов.
Все произошло в считанные мгновения. Во дворе стояла такая же тишина, как и перед стрельбой. Остро пахло пороховой гарью. Было слышно только, как хлопает под напором ветра белье на веревках, да урчит осиротевший автомобиль. Лейтенант подошел к машине. Она