Умер ли Шейкспир?. Марк Твен
претенденты, претенденты-плебеи, претенденты-показушники, мелочные претенденты, претенденты почитаемые, претенденты презираемые, мерцающие подобно звёздам то здесь, то тут, то вон там среди дымки истории, легенд и преданий… о, вся эта шатия-братия облачёна в тайну и романтику, а мы читаем о них с глубоким интересом и обсуждаем с нежным сочувствием или со злобным негодованием в зависимости от того, к чьей стороне примыкаем. С человечеством так было всегда. Не попадалось ещё такого Претендента, который не был бы выслушан или который не смог бы собрать восторженную поддержку вне зависимости от того, насколько необоснованными и откровенно недостоверными были его притязания. Утверждение Артура Ортона о том, будто он и есть оживший исчезнувший баронет Тичборн было столь же беспочвенно, как слова миссис Эдди, мол, она написала «Науку и здоровье» под диктовку Божества; однако в Англии Ортон почти сорок лет назад имел огромную армию поклонников и безнадёжных сторонников, многие из которых тупо остаются при своём мнении после того, как их жирного божка уличили в жульничестве и посадили в тюрьму за лжесвидетельство, а сегодняшние последователи миссис Эдди не только бесчисленны, но и ежедневно продолжают прирастать количеством и энтузиазмом. Среди поборников Ортона было немало тонких и образованных умов, у миссис Эдди таковые наблюдаются изначально. Её церковь изобилует подобными личностями подстать любой другой церкви. Претенденты всегда могут рассчитывать на сторонников, и неважно, кто они и чего требуют, неважно, есть у них документы или нет. Так было всегда. Если вслушаться в бездну веков, из глубин давно исчезнувшего прошлого всё ещё донесутся многочисленные крики в поддержку Перкина Уорбека3 и Ламберта Симнела4.
Один друг прислал мне из Англии новую книгу, «Пересмотр проблемы Шейкспира», хорошо написанную и чётко аргументированную, и мой пятидесятилетний интерес к этому вопросу, проспавший последние три года, вновь возбудился. Интерес этот был рождён книгой Делии Бэкон в незапамятном 1857, а может и 1856 году. Год спустя мой лоцман, Биксби, перевёл меня со своего собственного парохода на «Пенсильванию» и поставил под начало Джорджа Илера, ныне давным-давно покойного. Я много месяцев провёл за его штурвалом, что входило в скромные обязанности ученика лоцмана: нёс дневную вахту и крутил колесо под неусыпным надзором и выслушивая замечания хозяина. Он был превосходным шахматистом и боготворил Шейкспира. В шахматы он был готов играть с кем угодно, даже со мной, что выходило его официальной должности несколько боком. Кроме того, хотя никто его об этом не просил, он мог взять и начать читать мне Шейкспира, и не мимоходом, а часами, пока стоял на вахте, а я правил судном. Читал он хорошо, однако без пользы для меня, поскольку постоянно вставлял в текст команды. Это всё ломало, путало и перемешивало настолько, что если мы оказывались на каком-нибудь опасном и сложном участке реки, посторонний наблюдатель не мог бы отличить наблюдений Шейкспира от наблюдений
Претендент на английский престол во времена Генриха VII.
Самозванец, выдававший себя за Эдуарда Уорика, сына Джорджа, герцога Кларенса.