Империя и ее соседи. Сборник статей
самозванцев, узурпаторов престола, даже царского раба Диодота. Последний сначала возвел на престол малолетнего Александра, отец которого был самозванцем, а затем, убив ребенка, сам сел на трон. В государстве царила анархия (Syr., 66–69).
Цари из династии Антигонидов также удостоились осуждения со стороны ряда античных авторов. Деметрия Полиоркета Плутарх порицал за то, что тот, захватив власть в Македонии, стал пренебрегать делами: царь не принимал послов, не рассматривал документы и даже мог выбрасывать прошения, с которыми к нему обращались люди (Pint. Demetr., 42). Плутарх добавляет к этому рассказу, что Деметрий, оказавшись в плену у Селевка I, после некоторого периода активной деятельности, когда он охотился и совершал прогулки, постепенно обленился, стал проводить время за вином и игрой в кости, предался пьянству и обжорству. Неизбежным результатом такого образа жизни стали болезни и преждевременная смерть знаменитого полководца и политического деятеля (Pint. Demetr., 52). Другого представителя династии – знаменитого Филиппа V – Полибий осудил за бессмысленные разрушения и разорение святилищ в Ферме в Этолии (V, 9, 3; 11, 3–4, др.), за распутную жизнь, в том числе за его «развлечения» в Аргосе (X, 26, 1-10)[8].
Многие другие правителя государств Греции и эллинистического мира получили такую же – резко отрицательную – характеристику. Понтийский царь Фарнак, в описании Полибия, «проявляет корыстолюбие и наглость» (XXIV, 1, 2), он «вероломнейший из царей» (XXVII, 17). Аттала III Юстин представил воплощением коварства, жестокости, мизантропии и полного пренебрежения государственными делами (XXXVI, 4,1–5). Афинский тиран Аристион, пришедший к власти при помощи Митридата VI Евпатора, заполнял свой досуг ежедневными попойками, пирушками, военными плясками и насмешками над врагами (Plut. Sulla, 13). Александр Яннай заболел из-за невоздержанности в вине (Jos. Antiq., XIII, 145, 5). Однако более всего критики досталось вифинскому царю Прусию II, который получил убийственную характеристику от Полибия. Прусий II «показал себя человеком совершенно недостойным царского звания»: он пресмыкался перед римлянами в образе вольноотпущенника, произносил унизительные речи, совершал кощунства (XXXII, 27), «…непристойностью было бы даже описывать его поведение» (XXX, 19–20). В другом случае историк пишет: «Царь Прусий, с безобразным лицом, да и души не лучшей, полчеловека на вид, трус и баба в военном деле. И действительно, он был не только труслив, но и не любил никакого труда и вообще во всех случаях жизни проявлял дряблость души и тела…. Кроме того, Прусий со всею разнузданностью предавался чувственным наслаждениям. Просвещение, философия и связанные с нею занятия были ему совершенно чужды; словом, он не имел ни малейшего представления о доблести…» (Polyb. XXXVII, 7, 1–7. Пер. Ф.Г. Мищенко). Аппиан и Юстин подкрепили эту характеристику Полибия дополнительными фактами. Согласно их повествованию Прусий II планировал убить своего старшего сына Никомеда, но был тем лишен власти и убит (App., Mithr., 4; Justin, XXXIV, 4, 1–5). Аппиан указывал, что «…Прусий за свою жестокость и тяжелый характер был ненавистен
«According to Polybius, Philip V of Macedon was the best and worst of kings» – Nickolson E. Philip V of Macedon in Polybius’ Histories. Politics, History and Fiction. Oxford, 2023. P. 1. См. также: P. 61–65,99-100,259–266, др. Об образе Филиппа V в исторической традиции после Полибия: