Энео. Анастасия Алексеевна Ясенецкая
люди говорят…
– Люди, значит? Многоуважаемая Софья Сергеевна, я бы вам порекомендовал поменьше слушать всякие сплетни. И да, я надеюсь, что вы держите слово, так ведь?
Софья молча кивнула. Перед выпиской из больницы доктор настоятельно рекомендовал ей не посвящать никого в детали происшествия с поездом. Иначе, на время разбирательства, вакцинацию могли отложить, а то и вовсе отменить. По официальной версии Софья сломала рёбра, упав с лошади, Богдан – ушёл на реку и не вернулся, а солдаты, которые якобы отправились чинить дорогу, пострадали из-за того, что поезд сошёл с насквозь прогнивших рельсов. Штабс-капитан Горовой тоже числился тяжело больным, а не пропавшим без вести.
– Ну, не хмурьтесь так, Софья Сергеевна, вам не идёт. Ладно, чтобы окончательно вас успокоить, готов сделать вам прививку прямо сейчас. Сами увидите, что ничего страшного не случится, самое большее – может к вечеру немного подняться температура.
– Так вы же говорили, что вакцину не привезли ещё?
– У нас тут есть немного, для внутреннего пользования, – Витольд встал, взял с полки склянку и поставил на стол. Потом достал из ящика шприц, но тут Софья нахмурилась:
– Виноградный сахар?
– Что?
– Вы хотите сказать, что ваша вакцина – это просто виноградный сахар?
– Ах да, – доктор покосился на ярлычок на склянке, на котором значилось «С6Н12О6», – Как же я мог забыть, что вы у нас барышня учёная, с формулой глюкозы знакомы…
– Доктор Кшесинский! – Софья встала, опершись руками о стол. – Зачем всё это? Что же, получается, с вакциной и правда что-то не так?
– Да помилуйте, я просто хотел вас успокоить, – Витольд осторожно взял девушку за запястье и тут же вздрогнул: – Oh, cholera! Nie teraz!5
– Что? – Софья услышала собственный голос издалека, словно из огромной гулкой трубы. Пальцы доктора показались ей странно горячими. Перед глазами заплясали золотистые волны. На миг Софье померещилось, что за спиной у Кшесинского начали расти огненные крылья. У неё в глазах потемнело, ноги подкосились. Последним, что увидела Софья, прежде чем лишиться чувств, был серебристый, похожий на паутину узор, пляшущий на лице доктора. Витольд успел подхватить готовую упасть девушку и аккуратно положил на диван. Потом быстро расстегнул свою рубашку и схватил шнурок, висевший на шее. Там, рядом с крестиком болтался золотой кулон в виде орлиного пера. Доктор Кшесинский приложил его к Софьиной переносице, и по лицу девушки побежали светящиеся круги. Она с шумом выдохнула, выпуская пар изо рта, хотя в комнате было тепло. Пар этот принял форму цветка, вспыхнул рыжим пламенем и растворился в воздухе. На руке доктора на миг сверкнула тончайшая платиновая паутинка.
– Вот это да, – с восхищением пробормотал Витольд, убирая перо и застёгивая рубашку. – Это определённо реакция на моего бэюна. Очень интересно. Значит, в тебе есть что-то ещё, кроме силы энео. Вот сейчас и проверим.
*
…Софья очнулась от того, что холодный ветер резко подул ей прямо в лицо и принёс запах хвои. Она открыла глаза и огляделась. Вокруг
«О чёрт! Только не сейчас!» (польск.)