Старая сказка. Кейт Форсайт
чтобы прочесть письмо. Я пойду и поговорю с нею.
– Мой дорогой, будь осторожен, – напутствовала его Паскалина. – Держи себя в руках и постарайся не разозлить ее. Умоляй ее… умоляй ее о снисхождении.
Алессандро надел свой лучший жилет и вышел. Паскалина сидела не шевелясь, словно в забытьи, пока к ней не подошла Маргерита и не забралась к матери на колени, обхватив ее обеими руками за шею.
– Мама, а почему…
Мать очнулась и встала, ссадив Маргериту на пол.
– А давай-ка мы с тобой приготовим вкусный пирог для нашего папы, а? Он… он скоро вернется. И к его приходу у нас уже будет готово что-нибудь вкусненькое.
Спустившись в погреб, они обнаружили, что крысы сожрали муку. Паскалина опустилась на нижнюю ступеньку и посадила Маргериту себе на колени, и обе долго смотрели на прогрызенный мешок.
– Надо же такому случиться именно сегодня, – пробормотала она. – Что ж, придется идти на рынок…
– Не надо. Пожалуйста, давай не пойдем.
Паскалина задумчиво пожевала губу. Ее веснушчатое лицо выглядело бледным и усталым.
– Нет, нужно пойти. Без муки я не смогу испечь ни хлеб, ни пирог, ни просто сварить суп. – Она встала.
– Я не хочу никуда идти. – Маргерита вцепилась в материнскую юбку, и глаза ее наполнились слезами.
Паскалина помолчала, словно представляя, каково это – идти на рынок с хнычущим ребенком, который цепляется за ее ноги на каждом шагу, а потом со вздохом сказала:
– Очень хорошо. Ты останешься дома, моя маргаритка. Я схожу на рынок сама. И скоро вернусь. Смотри, не отворяй дверь никому.
Маргерита поднялась в свою комнату, чтобы поиграть с куклой. Спальня ее была маленькой, с низкой наклонной крышей. В ней было крохотное окно, из которого открывался чудесный вид через узкий переулок на сад у дальней стены. Сад был самым прекрасным местом, какое когда-либо видела Маргерита. Весной он превращался в океан нежных цветов, а летом был полон сочной зелени и фруктов. Осенью деревья радовали глаз золотым, алым и оранжевым буйством красок, столь же ярким, как волосы Маргериты. Сад был красив даже зимой, когда голые ветви отчетливо вырисовывались на фоне старых каменных стен и зеленых изгородей, причудливо окаймлявших клумбы зимостойких растений и цветов.
А вот мать Маргериты очень не любила смотреть на этот сад. Она всегда старательно закрывала ставни, так что в комнате Маргериты круглый год царил полумрак. Однако Маргерите требовался свет, чтобы видеть свою куклу, поэтому она раскрыла ставни и выглянула в сад.
Колдунья сидела под цветущим деревом и что-то пила из золотого кубка, расправив юбки, подобно лепесткам синего цветка, и ее золотисто-рыжие кудри сияли и переливались на солнце. Она подняла голову, улыбнулась Маргерите и поманила ее к себе. Маргарета с грохотом захлопнула ставню и юркнула в постель. Сердечко ее больно колотилось о ребра.
Немного погодя кто-то забарабанил