Старая сказка. Кейт Форсайт
с превеликим удовольствием, – съязвила я.
По лицам монахинь пробежала легкая рябь, а сестра Берта покраснела.
– Мы должны быть честны с вами, мадемуазель де ля Форс, – сообщила мне мать настоятельница. – Принимать в наш дом придворных дам – против наших правил. Они очень редко проявляют подлинное смирение. Кроме того, они вносят смятение в умы сестер и нарушают спокойствие монастыря. Однако же мы обратились к Его величеству королю с покорнейшей просьбой о помощи, поскольку недавние беспорядки оказались поистине губительными для нас. В ответ он прислал нам вас.
– Дар Божий, – отозвалась я, складывая руки и воздевая очи горе. Уголком глаза я отметила, что сестра Серафина предостерегающе покачала головой.
На сморщенном личике матери настоятельности отразилось нешуточное беспокойство.
– Боюсь, Его Величество совершил ошибку. Хотя мы нуждаемся в вашем приданом, я не могу с чистой совестью принять послушницу, которая…
– Матушка, – сестра Тереза принялась заламывать руки. – Крыша! Алтарная плита!
Настоятельница заколебалась. А меня вдруг охватила тревога. Что будет со мною, если мне не дадут приют в этом монастыре? Ничто не приводило короля в такую ярость, как неисполнение его повелений.
– Прошу простить меня, матушка, я не хотела показаться вам непочтительной. Я слишком долго пробыла при дворе Короля-Солнце, где скорый и легкомысленный ответ неизменно предпочитают взвешенной и хорошо обдуманной реакции. Умоляю вас дать мне время поближе познакомиться с вашими правилами и обычаями.
Настоятельница склонила голову под вуалью.
– Очень хорошо. Мы принимаем вас в послушницы. Вам пока нет необходимости давать вечный обет. Если выяснится, что ваше обращение к Богу ошибочно, и вы не чувствуете в этом своего призвания, то всегда сможете вернуться в мир, который покинули.
Я покорно склонила голову, уже прикидывая про себя, как лучше составить письмо королю, чтобы он смилостивился надо мной и позволил вернуться обратно. Подобные мольбы были при дворе не в диковинку.
– Святой Бенедикт завещал нам не принимать новичков с распростертыми объятиями, а испытывать их дух, чтобы понять, являются ли они истинными посланцами Господа нашего. Поэтому мы дадим вам время привыкнуть к нашему образу жизни здесь, в монастыре, хотя я полагаю, что лучше начать наставления на путь послушницы немедленно. Чем скорее вы оставите позади прежнюю жизнь, тем лучше. – Настоятельница благословила меня и медленно вышла из комнаты. Она была такой маленькой и согбенной, что походила на горбатого ребенка.
Едва дверь закрылась за нею, как остальные монахини обступили меня.
– Итак, – удовлетворенно заявила сестра Эммануэль, – настало время сбросить оковы мирских благ. Давайте начнем с приданого.
– Четыре тысячи ливров, – сказала сестра Тереза, – плюс двести ливров на проживание, триста ливров – на одежду, и еще девяносто – на еду.
– Но это