О мышах и людях. Квартал Тортилья-Флэт (сборник). Джон Стейнбек
подошел к собаке и поглядел на нее. – Зубов нет, – сказал он, – лапы от ревматизма не гнутся. На кой она тебе сдалась, Плюм? Ведь она самой себе в тягость. Почему ты ее не пристрелишь?
Старик беспокойно заерзал на койке.
– Ну уж нет! Она у меня давно. Я взял ее еще щенком. Она помогала мне пасти овец, стерегла стадо, – сказал он с гордостью. – Теперь на нее поглядеть – не поверишь, но это была лучшая овчарка во всей округе.
– Я знавал одного человека в Уиде, – сказал Джордж. – У него был эрдельтерьер, который пас овец. Научился у других собак.
Но от Карлсона нелегко было отделаться.
– Слышь, Плюм, эта старая сука только зря мучается. Выведи ее на двор и выстрели прямо в башку, – он наклонился и показал куда, – вот в это место, она даже не узнает, что произошло.
Плюм посмотрел на него грустным взглядом.
– Нет, – сказал он тихо. – Не могу. Ведь она у меня так давно.
– Ей самой свет не мил, – настаивал Карлсон. – И воняет от нее так, что просто ужас. Ну ладно. Ежели хочешь, я сам ее пристрелю, избавлю тебя от этого.
Плюм спустил ноги с койки. Он взволнованно поскреб седую щетинистую щеку.
– Я так к ней привык, – сказал он тихо. – Взял ее еще щенком.
– Но ведь это просто жестоко – смотреть, как она мучается, – сказал Карлсон. – Послушай, у Рослого как раз сука ощенилась. Я уверен, что он даст тебе одного щенка. Правда, Рослый?
Рослый спокойно рассматривал старую собаку.
– Да, – сказал он. – Ежели хочешь, можешь взять щенка. – Он оживился: – Плюм, Карлсон прав. Эта собака сама себе в тягость. Ежели я стану таким вот дряхлым калекой, уж лучше пускай меня кто-нибудь пристрелит.
Плюм беспомощно посмотрел на него, потому что слово Рослого – закон на ранчо.
– Но ведь ей будет больно, – сказал он неуверенно. – А я согласен об ней заботиться.
– Я ее пристрелю так, что она ничего и не почувствует. Прицелюсь вот сюда, – сказал Карлсон. Он указал ногой. – Прямо в башку. Она и не рыпнется.
Плюм переводил взгляд с одного лица на другое – искал поддержки. На дворе уже совсем стемнело. Вошел молодой работник. Его плечи были пригорблены, и шагал он тяжело, словно нес невидимый мешок с зерном. Он подошел к своей койке и положил шляпу на полку. Потом взял измятый журнал и положил на стол под лампочку.
– Я тебе не показывал, Рослый? – спросил он.
– Что такое?
Вошедший перелистал журнал и ткнул пальцем:
– Читай вот здесь. – Рослый склонился над журналом. – Вслух давай.
– «Уважаемый редактор, – медленно начал Рослый, – я читаю ваш журнал уже шесть лет и уверен, что он самый лучший. Мне нравятся рассказы Питера Рэнда. По-моему, он ловко заливает. Печатайте побольше таких штук, как «Черный всадник». Я не мастак писать письма. Просто я решил сообщить всем, что за ваш журнал не жалко отдать пять центов».
Рослый удивленно поднял голову.
– Для чего это было читать?
– Дальше, – сказал Уит. – Прочти подпись внизу.
Рослый прочел:
– «Желаю