Как не хочется стареть! Добрая сказка для взрослых. Осока Шелестящая
здоровье малышки. Но… Не могла же я чужой взрослой женщине задавать какие-то личные вопросы.
Посоветоваться было абсолютно не с кем. Да я и не доверяла никому. Ни с кем не общалась. Моя неопытность и страх, что дочь очень слабенькая и постоянно кричит, делали мою жизнь просто невыносимой. А ведь надо было еще как-то учиться! И не как-то, а я привыкла это делать хорошо…
Кира замерла, погрузившись в безрадостные воспоминания. Марк Генрихович сочувственно улыбнулся.
– Мне очень жаль, душа моя, что мы не встретились с Вами гораздо раньше.
Кира с благодарностью взглянула на него.
– Видимо, это был только мой крест, который мне суждено было нести в одиночестве, – улыбнувшись, призналась она. – Мне было настолько тяжело и невыносимо, что в двадцать два года, все так же чувствуя себя безобразной, никому не нужной старухой, я серьезно планировала уйти в монастырь. Мы закончили институты и переехали во Владивосток, и я днями и ночами обдумывала для себя эту возможность уйти от жизненный проблем и страданий.
Марк Генрихович удивленно приподнял брови и с крайнем изумлением взглянул на свою пассажирку.
– Что же Вас остановило от этого безусловно решительного, я бы даже сказал, категоричного поступка?
Кира грустно улыбнулась, слезы непроизвольно потекли по щекам. Она по-детски шмыгнула носом и, пожав плечами, откровенно призналась, глядя на мужчину почти черными от старого, но даже со временем не проходящего, страдания глазами.
– Я во время остановилась, подумав, и, поразмыслив, что если я уйду в монастырь, моя дочь окажется такой же брошенной и никому не нужной.
– Как и я. И ее ждет такая же горькая судьба. А я бы не хотела такой доли своей девочке. И Вы не поверите, это осознание пришло ко мне, когда я пошла в церковь, в храм, который у нас на улице Махалина, знаете?
– На остановке Авангард. – Кира глубоко вздохнула, набираясь сил, чтобы продолжить. – И вот. Я подошла к храму. И долго стояла, рассматривая золотые купола. День был очень ясный, солнечный, летний. И золотые купола, казалось, отражали весь солнечный свет, окутывая меня с головы до ног этим золотым сиянием.
– В храм я так и не зашла. Но приняла решение сделать мою девочку счастливой. Постараться сделать так, чтобы она не столкнулась с теми бедами и печалями, которые переживала я. Не дать ей быть одинокой. Защитить. Быть рядом. Чтобы она могла всегда посоветоваться и поделиться своими сомнениями и страхами. Чтобы ни в коем случае не зависела материально от мужчины.
Кира еще раз хлюпнула, вытерла покрасневший нос и тут же, чисто по-женски, распрямила перед глазами ладошку, и радостно улыбнулась, полюбовавшись на подарок Марка Генриховича.
Тот довольно кивнул головой, заметив этот непроизвольный жест, и улыбнулся.
– Я очень рад, дорогая Кира, что Вы остались в мирской жизни. Думаю, Провидение было тому причиной, что Вы стали защитой и опорой