Аглъчанъ. Лев Михайлович Портной
и в небе ни облачка. Так что не заблудишься!
– Вот разбойник! – вздыхал дядька Кузьма и подбадривал супругу: – Аська, не бойся! Не пропадем!
Аксинье полагалось следить за хозяйством, обстирывать Кирилла Карловича и помогать на кухне Федоту.
«Мои походные домочадцы», – так окрестил Кирилл Карлович гувернера и прислугу.
Юный князь спешил увидеть мир. По сторонам тянулись пейзажи, сплошь скучные, надоедливые даже при ярком солнце. Скорее хотелось за границу. Там все будет по-другому.
Едва они покинули пределы Российской империи и покатили по дорогам Восточной Пруссии, юноша вдохнул во всю грудь и улыбнулся. Воздух на вкус показался иным.
«Если бы здесь правил русский генерал-губернатор, разницы я бы не почувствовал, – подумал Кирилл Карлович. – Неужели пряные запахи разливаются в воздухе лишь потому, что Петр III вывел Россию из войны и добровольно вернул Старому Фрицу1 Восточную Пруссию».
Следуя разъяснениям дядюшки, на первой же прусской станции князь оставил оба экипажа. До Кенигсберга добрались на перекладных. Город показался князю уютным, но и только. Поражающего величия в Кенигсберге князь не увидел. Юноша был далек от мысли, что европейский город удивит его небывалым размахом. Но он не понимал, как человек, снискавший всемирную славу, за семьдесят лет жизни не выходил за пределы этого городка.
А именно таковым был господин Кант, которого надлежало удостоить визитом по поручению дяди.
Кирилл Карлович нашел приличный постоялый двор и проследил, чтобы Походные Домочадцы устроились с комфортом. Затем князь переоделся, взял извозчика и отправился по адресу, указанному дядюшкой.
Старый слуга заявил юноше, что хозяин занят, и предложил передать корреспонденцию ему. Но Евстигней Николаевич велел отдать документы господину Канту лично в руки.
– В таком случае, сударь, вы опоздали. Обед у господина Канта закончился час назад, – сказал слуга.
«А что же, после обеда великий философ корреспонденцию не принимает?» – хотел спросить удивленный юноша. Но старый слуга продолжил:
– Теперь приходите к восьми часам вечера. Но не опаздывайте, иначе господин Кант уйдет без вас.
На этом разговор со старым слугой закончился. Князь Карачев остался один перед закрытыми дверями. О том, что предстоит куда-то пойти с философом, дядя не предупреждал. Должно быть, слуга что-то напутал. Юноша решил, что путаница в доме великого философа дело обычное.
Кирилл Карлович вернулся к коляске и нарочито сердитым голосом приказал извозчику везти обратно. В его воображении старый философ прятался за портьерами, а завидев русского путешественника, послал навстречу слугу с приказанием не пускать на порог. Юный князь понимал, что подобная фантазия далека от действительности. Однако же не покидало ощущение, что в Европе ему не рады.
Он не стал терять времени даром. Воротившись в трактир, с жадностью, свойственной
Старый Фриц – прозвище короля Пруссии Фридриха II Великого.