За старой границей. Джордж Бёрд Гриннелл
упоминаний этого вида, в котором говорится об одной из его примечательных особенностей. Вскоре они встретили индейцев, у которых было ружьё, табак и кое-какие другие вещи, которые, по их словам, они купили у белых людей, без сомнения, у северозападников. Наступило первое сентября, и пришло время искать место для зимовки, если мы собирались возводить здания, в которых можно было бы жить зимой. Мы выбрали место недалеко от устья реки Окинакен – Оканаган – в конце гряды высоких скалистых лесистых холмов. Здесь начали строить небольшой жилой дом, но прежде чем он был достроен, четырёх человек отправили обратно в Асторию, а ещё четверо отправились к верховьям реки Оканаган, а сам Росс и одна маленькая собачка по кличке Ласка остались охранять форт.
Можно представить, что его положение было незавидным, и он в полной мере осознавал его ужас: «Один в этой осквернённой пустыне, без друзей и белых людей в радиусе сотен миль, окружённый дикарями, которые никогда не видели белых людей, где каждый день казался неделей, а каждая ночь – месяцем. Я тосковал, я изнемогал, моя голова поседела, и за короткое время к моему возрасту прибавилось десять лет. Но человек рождён, чтобы терпеть, и моим единственным утешением была Библия».
Как только остальные ушли, Росс начал обживать дом и складывать немногочисленные оставшиеся у него вещи в своего рода погреб, который сам соорудил. Затем он принялся за изучение языка индейцев и записывал одно слово за другим. Задача была трудной и утомительной, но успехи обнадёживали.
Толпа любопытных индейцев приходила посмотреть на этого одинокого белого человека. Росс общался с ними, торговал с ними и, наконец, начал говорить с ними и понимать их речь, но вечера были долгими, а зима – унылой. Каждую ночь он заряжал ружьё и пистолет и баррикадировал дверь, а добрые индейцы всегда уходили из дома с наступлением сумерек. С другой стороны, сами индейцы боялись нападений врагов и часто давали ему понять, что существует опасность.
«Однажды ночью меня внезапно разбудил необычный шум и непрерывный лай Ласки, которая бегала взад-вперёд по дому. В полусне, в полудрёме я почувствовал сильное волнение и тревогу. Мой верный пистолет и ружьё были под рукой, потому что всегда лежали рядом со мной в постели; но потом всё погрузилось во тьму, я ничего не видел и не слышал, кроме лая Ласки, который становился всё громче и громче. Тогда я подумал, что в доме, должно быть, кто-то есть, потому что я был готов поверить в худшее. Столкнувшись с этой неразрешимой дилеммой, я как можно тише поднёс руку к дулу своего ружья и, постепенно вытягивая шомпол, попытался правой рукой раздуть угли, чтобы лучше видеть. Но тут мне снова грозила опасность: я подставлял себя под пулю или стрелу, не имея возможности защититься, потому что свет выдал бы меня врагу раньше, чем я увидел бы цель. Но выбора не было, и нужно было что-то делать. В промежутке между надеждой и отчаянием мне удалось разворошить золу, и я увидел, как маленькая Ласка бегает туда-сюда у двери