Бабочка. Путь к себе. Наталья Назарова
Пыль
И выключи в себе училку –
она тебе мешает жить.
Чем о невежестве тужить,
чванливую сотри ухмылку.
И поработай над собой.
Другим ты не судья, и славно.
Всегда одно и то же главно:
задачи, счастье и покой.
И не пиши про трудный путь.
Моим путём ты не ходила
и жизнью не руководила.
На гоноре не хайпануть.
И я не «милая» тебе.
Мне спесь твоя давно постыла.
Я очевидное открыла
про понт в бессмысленной борьбе.
Тонких запястий сила
Тонких запястий сила,
искренних глаз сиянье…
Сколько печалей было
в мудрости мирозданья!
Хрупкие эти плечи
твёрдо несут опору.
Слово-лекарство лечит
нежностью разговора.
Олово-слово рубит
карликов злых в капусту.
Мудрость их не забудет.
Бить по зубам – искусство.
Искренних глаз сиянье
светит вперёд и выше.
«Не обращай вниманья» -
Бог написал на крыше.
Красота
У красоты – немного проседи
и настоящего – навек.
Её не выгнали, не бросили.
Она, как верный человек,
верна себе, своим и зелени
в рассветный час перед окном.
Слова, как ружья, все пристрелены,
и каждое – размером с дом.
Красиво – думать о талантливых
и никогда – о подлеце,
писать о будущем загаданном
и видеть курицу в яйце.
У красоты – немного проседи,
и тем красива на века
её улыбка цвета осени
и вечно юная рука.
Быть влюблёнными
На небе-солнце, дымка, марево,
рассвет ложится на луну.
А жизнь – как облако, как зарево,
и кажется, не дотяну
до чуда утра предрассветного,
росы холодного ковра,
а за окном мечта заветная
висит, как полная луна.
Весной колючие проталины,
внезапно становясь рекой,
смывают пепел и окалину
с мечты и гладкой мостовой.
Всё голубое и зелёное –
рассвет, и снег, и облака,
и нужно быть во всё влюблёнными –
неистово, наверняка.
Фракталы
Мы с вами из разных сред,
и разный у нас номинал.
Мы разный оставим след,
и разный у нас фрактал.
И мне не подобны вы,
и я не подобна вам,
как всадник без головы,
как драма без пошлых драм.
Звенящая пошлость мне
немыслима, но не вам:
ни снега на глубине,
ни пушкинских эпиграмм.
У пошлости нет глубин,
но есть и кимвал, и медь.
Ей в руку вложили плеть,
и вот она – господин.
Мы с вами из разных сред.
У каждого – своя клеть.
Не дай же, Бог,