Королева не любившая розы. Ева Арк
своей шпагой, я бы убил его!
Мария же всё твердила:
– Король мёртв! Король мёртв!
Однако канцлер Брюлар де Силлери возразил:
– Во Франции короли не умирают! Вот живой король, мадам! – и указал на девятилетнего Людовика.
Тем не менее, никому не нужный, мальчик после смерти отца тихо жил на задворках Лувра. Мать навещала его только затем, чтобы надавать пощёчин или, опять же, отхлестать розгами за какую-либо провинность.
– Королей надо воспитывать в строгости. Более того, их следует наказывать гораздо более сурово, чем простых людей, – любила повторять она.
В отличие от флорентийки, первая супруга Генриха IV, Маргарита Валуа (с которой он развёлся) жалела Людовика.
– Единственным человеком, любившим этого покинутого всеми ребёнка, – читаем в книге французского писателя Ги Бретона «Женщины и короли», – была добрая Марго. Она приходила к нему в комнату с подарками, рассказывала ему интересные истории…
Немудрено, что Людовик вырос замкнутым, переменчивым, одержимым множеством комплексов заикой. Мария Медичи была заинтересована в том, чтобы её сын как можно позже мог стать реальным королём. Мальчик умел лишь читать, писать и знал Священную историю. По словам его врача Эроара, он был способным ребёнком, но зубрить латынь не любил и однажды спросил у своего учителя:
– Если бы я пообещал Вам епископство, Вы сократили бы мой урок?
Зато он страстно любил музыку и с трёхлетнего возраста играл на лютне, считая её «королевой инструментов», а также на клавесине, виртуозно владел охотничьим рожком и пел партию первого баса в ансамбле, исполняя многоголосные куртуазные песни и псалмы. Ещё с детства Людовик начал учиться танцам и в 1610 году дебютировал в придворном «Балете Дофина», а в 1615 году сыграл роль Солнца в «Балете Мадама» (в те времена балетами называли спектакли, сочетавшие декламацию стихов с музыкой, танцами и спецэффектами). При этом он проявлял склонность ко многим мальчишеским забавам: хорошо играл в мяч, охотился на кроликов в саду Тюильри и ставил силки на птиц. Сын короля-воина, Людовик также любил играть в солдатики, заниматься стрельбой из лука и аркебузы и командовать гвардейцами, охранявшими Сен-Жермен. Один из них, по имени Деклюзо, учил его артикулу (воинскому уставу) и мальчик шутливо называл его:
– Мой миньон! (То есть, фаворит).
Когда же ему становилось совсем грустно, он собственноручно выпекал свои любимые марципаны, всегда поднимавшие ему настроение. А ещё собирал отряд из столь же юных, как и он сам, шалопаев и устраивал налёты на кладовую с вареньем.
Из предосторожности Мария Медичи не позволяла отпрыскам родовитых семей, таких, как Роганы, Гизы, Монморанси, Ларошфуко приближаться к её сыну. Наоборот, Клод Дюлон, историк и хранительница архива Версаля, нашла свидетельство о привязанности Людовика к кучеру Сент-Амуру и псарю Арану. За внимание монарха с ними соперничал Шарль д’Альбер, сеньор де Люинь, сын захудалого дворянина из Прованса, который