Небесная академия. Ученица и наездник. Элис Айт
котором я не запомнила ничего, кроме того, что его дядя служил во дворце. – Никого же не пускают на Орлиную Голову. Он сам к тебе оттуда спустился?
– Правда, что молодые грифоны постоянно норовят искалечить своих хозяев? – перебил его сосед.
Я растерянно переводила взгляд с одного на другого. Признаваться, что я прокрадывалась в авиарий к «порченому» грифоненку, от которого все отказались, вдруг показалось стыдным. Рука сама потянулась к кончику косы и начала его нервно теребить.
– Неправда. – Я кашлянула, решив ответить только на самый удобный вопрос. – Они царапаются, но не намеренно, а от непонимания, что творят. Как обычные котята или щенки. И точно так же любят лакомства. А теперь извините меня, пожалуйста, я хочу успеть проведать Заката перед занятиями.
Я успела развернуться, когда в спину прилетело ехидное:
– Лакомства – это пирожки, что ли?
Ну конечно, Хит. Он никак не мог смириться с тем, что кто-то, кроме него, может привлечь всеобщее внимание. Я уже понимала, что грядет очередной подвох, когда с языка сорвалось:
– А ты предпочел бы, чтобы я ими кормила с рук тебя, а не грифоненка?
Хоэл прыснул, Уин и еще пара человек хихикнули. Остальные были более сдержанны: либо делали вид, что увлечены компотом, либо посматривали то на меня, то на Хита. Дескать, чья возьмет?
– Только если руки ты перед этим хорошенько вымоешь, – спокойно согласился Хит. – Лучше ты пирожками отравишь меня, чем молодого грифона. Им нельзя сладкое – от него клюв становится хрупким. А если он разрушается, грифоны не могут есть и погибают. Но откуда об этом знать девушке, которая еще неделю назад работала посудомойкой?
Все вновь уставились на меня, больше уже не пытаясь притворяться незаинтересованными. А мое сердце бухнулось в пятки.
Вот же крысеныш! Выяснил где-то, что я не пристроенная архейская дочка. Впрочем, меня больше всего испугало не это, а его слова о том, что у грифонят от сладкого ломаются клювы.
Мысли панически заметались. Вкусняшки для Заката я всегда протаскивала «контрабандой», даже не задумываясь о том, можно ли их ему. Известно, что грифоны всеядны, пусть и предпочитают мясо. Ну я и баловала его всем подряд. Что, если я уже нанесла непоправимый вред его здоровью?
Злость на Хита разгорелась пламенем до небес. Я бы швырнула в него этим несчастным пирожком, если бы не понимала, что тогда последствия будут непоправимыми. Проклятый аристократишка как будто заранее знал, как меня больнее всего поддеть!
В то же время я осознавала, что ссору стоит поскорее свернуть. И потому, что скандалы в моем положении не нужны, как и предостерегал Силвейн, и потому, что больше всего на свете мне сейчас хотелось помчаться к Закату и проверить его клюв.
Так что разговор я оборвала пусть некрасивым, зато быстрым способом.
– Не посудомойкой, а помощницей повара, – поправила я. – Хотя откуда тебе об этом знать? Ты и швабру от метлы не отличишь. И уж извини, но я лучше знаю, что полезно моему грифону, чем человек, который о них слышал только по рассказам брата.
И