Кадын. Ирина Богатырева
поглубже в себя: справлюсь ли? Но увидела только: другой жизни не может быть у меня. В чем же сомневаться? И первой подняла глаза:
– Я готова.
И все девы ответили так же. Радостно стало мне, будто скинула тяжкую ношу, но Камка по-прежнему строго сказала, будто не верила нам:
– Это лишь первый шаг. Еще будет возможность остановиться на пути.
Потом достала из куля, на котором сидела, кожаный сверток, развернула и подала каждой из нас тонкий пояс с серебряной пряжкой с головой барса, пожирающей голову барана. Это был пояс Луноликой. С гордостью мы препоясались – будто стали такие же, как они. Хотя как далеко еще нам было до них!
Глава 6
ЭЭ
Как и прежде, наш день начинался с гула: «Дон-дон-донн». На склоне утеса была пещера, в которой мы поселились, и Камка при входе повесила свой медный блин. Звук наполнял гору и нас самих, выносил из сновидений. Но после жизни у озера дни на круче были как отдых. В пещере было тепло и сухо, даже снег, принесенный на ногах, таял. Спали, укрывшись войлоками и шкурами, и после холодных ночей у озера это было как дома. Утром Камка уходила на охоту или к лошадям. До ее возвращения мы могли делать, что хотели, даже просто смотреть на долину, залитую солнцем, слепящую снегом.
Стрельбой и борьбой мы не занимались, теперь Камка учила нас танцам. Это были еще не те прекрасные, в единое движение слитые танцы, что Луноликой матери девы танцуют на праздник весны. В полном оружии, в боевом облачении, конные и пешие танцуют они, а глаза их будто видят невидимые бои. Но не были это и те хороводы, похожие на качание трав или тихий ручей, какие наши женщины в станах водят, какие даже с чадом во чреве танцевать можно. Нет, наши танцы походили на охоту барса, на бег оленя, на плескание рыб в реке. Вспоминать разных зверей заставляла нас Камка и их движения повторять. «Сила зверей к вам так переходит», – говорила она.
Мы учились до изнеможения, а вместо отдыха заставляла нас Камка играть. Сшила из лоскутов кожи небольшой мяч, заполнила каменной крошкой и хвоей, и мы играли в охотника и зайцев: охотник убивал зайцев мячом. Или играли в оленей и волка, в следопытов – во все, что припомнить могли. Еле на ногах держались к сумеркам.
Но главные наши занятия были не днем, а вечером, когда поднималась луна. Тогда Камка спускалась на утес, разводила огонь и звала нас.
Этот утес мы прозвали лунным, потому что растущий месяц стоял, казалось, прямо напротив, и оттуда видна была вся долина и русло реки, и видно было, что имеет оно тоже форму месяца. Камка собирала нас вокруг костра. Мы ложились и позволяли свету луны заполнить наши тела.
– Пока луна прибывает, она вам силу может передать, – говорила Камка. – Как сосуды пустые, наполнит вас собой. Сила женская в гнезде копится, – говорила она и клала руку на низ живота под пупом. – Лежите и наблюдайте, как свет будет вас заполнять.
И мы лежали, смотрели в чистое холодное небо. Лунный