Здесь был СССР. Олег Дивов
и, с него же сорвав горсть мха помягче, принялась вытирать Аэлите лицо. Тимур дернулся было ей помочь, но замер, вслушиваясь. Показалось? Нет, он не мог ошибиться: сюда шли двое-трое. Молча идут, быстро, но осторожно. Так крадутся хулиганы, готовясь обнести чужой сад…
– Сигнал – три звонка! – сквозь зубы произнес он.
– Что? – Женя в изумлении повернулась к нему и мгновенно посерьезнела. Она помнила: этот сигнал означает боевую тревогу.
– Бери ее – и туда, – Тимур мотнул подбородком в сторону ближайшего склепа. – Не высовывайтесь. И ни звука.
– А ты?!
Но Тимур уже не слушал. Расправив плечи, он двинулся навстречу чужим шагам.
– Ну ты даешь, иптяш-Тимур! У вас же дневной сон сейчас! Поймают – выгонят!
– Не поймают, – хмуро процедил Тимур. – Вы сами тут осторожно, я недавно двух вожатых рядом видел…
– Нас-то не поймают! – рахмоновец беспечно махнул рукой. – Ты тут сколько – две недели, да? А мы – всю жизнь: знаем, на каких тропах ловят, а на каких фигушки! Слушай, Тимур, твоя туташ где сейчас? Тоже с тобой тихий час прогуливает?
Тимур сделал неопределенный жест. Алик, адъютант Гейки, был встречей не только удивлен, но и обрадован, а вот двое его спутников держались куда угрюмее. Не очень понятно, замечал ли это он сам. Кажется, Алик в этой тройке за старшего. А вообще-то эти парни на самом деле и старше его, и покрепче гораздо.
Они тоже рахмоновцы, у обоих на майках такой же знак, только сделан еще менее умело: молот едва виден на фоне полумесяца серпа. Однако Тимур вовсе не собирался рассказывать им всем, что Женя вот тут, рядом.
В склепе. С Аэлитой.
– Вы-то сами куда сейчас? – поспешил он перевести разговор на другое.
– Надо, – коротко отчеканил один из незнакомых рахмоновцев.
– Да тут к Султановой скале спуск хороший, – Алик, кажется, с удивлением покосился на него, – а в бухточках по обе ее стороны мидий сейчас – целые грозди, хоть ведрами таскай!
Ведер при них не было, но у каждого через плечо висело по брезентовой сумке.
– К Султановой? – удивился Тимур. – Это где?
– Надо, – повторил тот же парень. – Надо знать.
– Его правда, – заулыбался Алик, – что ж ты тут тогда знаешь, если о ней не слышал? Вот там тропа идет, видишь?
Если бы он не показал, Тимуру эту тропу бы в жизни не разглядеть. Он вообще был уверен, что отсюда к морю прямого хода нет.
– Высокая такая, самая высокая скала здесь, прямо напротив Адалар, – продолжал частить адъютант Гейки. – В ней пещера еще снизу, по другую сторону.
– А, грот Пушкина, – сообразил Тимур, – то есть Шаляпинская скала, да?
– Ну кому Шаляпинская, а кому Султан-кыя, – Алик улыбнулся еще шире.
– Мин сине сиктым-сиктым… – с такой же широкой усмешкой произнес третий рахмоновец, до сих пор помалкивающий.
– Форточкага ляктердем! – резко ответил Тимур, вскакивая. –