Жарка в сердце. Дмитрий Шанин
Егор перевел взгляд на меня. – А что такое?
– Ну, тогда нам не совсем повезло. Отряды этой ЧВК есть во многих странах, но вот англичане… Лучшие в своем деле. Мы с ними не пересекались на общих операциях?
– Конкретно с их отрядом – не знаю, но с «Шестеркой» пару раз мы работали. Вроде, когда еще сами в спецназе служили, – Егор снова перевел взгляд на ночной город.
– Может быть. Что с ними делать будем?
– Завтра пробью их. Думаю, что что-то интересное да найдется, – спокойно продолжал товарищ. – Если не получится самому, то позвоню наверх. Те парни их точно найдут и все про них выяснят. А там уже и посмотрим. Либо туристы останутся живыми и здоровыми, либо если они решат приехать за нами, то мы их и похороним. Договорились?
– Да, договорились. В больницу меня только верни, а то пешком я не дойду.
– Так уж и быть.
Приехали мы совсем уж поздно, поэтому Егор сразу двинул домой, а я пошел к Журе, чтоб не сидеть в одиночестве. Он был в коме, хотя этому не стоило удивляться. Я просто сидел и смотрел на его лицо. В голове было абсолютно пусто, словно все земные дела сделаны, все проблемы решены и все уже кончилось. Однако это вовсе не так. Но о подобном нужно думать завтра, а не в ночь после убийства. С такими мыслями я и уснул, развалившись в кресле Журиной палаты.
– Спишь?
– Нет, вовсе нет, – я был немного озадачен, услышав немного забытый женский голос.
– Прости, что разбудила.
– Ничего страшного, – открыв, наконец, глаза я увидел жену Журы. – А сколько времени?
– Уже десятый час.
– Вот оно что. Ладно, пора вставать, а то весь день просплю.
– А у тебя так много планов?
– Не особо, конечно, но что-то же нужно делать. Как ты?
– Честно сказать, трудно. Сам понимаешь, – она посмотрела на меня уставшими и грустным глазами, полными сожаления и печали, – Жура здесь в коме, я с детьми и надеждой, что скоро их отец встанет на ноги. Но с каждым днем надежды все меньше и меньше.
– Маш, рано или поздно Жура встанет. Я уверен. Просто дай ему время.
– Думаешь, оно поможет? Врачи, например, так не считают. Говорят, что если повезет, то будут только провалы в памяти. В худшем случае – инвалидное кресло и состояние овоща до конца жизни. Думаешь, нужна ему такая жизнь?
– Жизнь всем нужна. И тут неважно, какой она будет.
Повисла тишина. Машины глаза заслезились, и она опустила взгляд в пол. Я тоже был в ступоре. Слова о том, что нужно надеяться на лучшее – бред. Здесь слова не помогут.
– Гхм…
Это был мужской голос. Знакомый, но немного не тот, что был раньше.
– Жура? Жур, ты меня слышишь?
Я побежал на первый этаж за сестрой, оставив Машу наедине со своим возлюбленным. Это его первый приход в сознание, так что ей нужнее.
– Насть, Жура очнулся.
– Чего? – глаза у нее стали в пять копеек.
– Того. Очнулся он.
– Быть не может.
– Вот