Записки работяги. Роман Владимирович Бойчук
вы уже знаете), Толик его не слышал, и Артем, отчаянно крича, все больше обрастал мастикой.
Оценив ситуацию, мы поспешили отправить Артема вниз, что бы он помылся, пока мастика не высохла, но пока он спускался, мастика, под действием теплого воздуха снаружи, и тепла тела изнутри, успела подсохнуть, и остаток дня, Артем оттирался бензином, а после, в бане, долго пытался смыть с себя его запах. Но когда наш коллектив возвращался с работы, в автобусе стоял такой сильный запах бензина, что мы опасались, как бы Артему не пришлось остаток пути, идти пешком.
Больше других, напрягали маркие особенности мастики, Толика, особенно её присутствие под ногтями, от которого он всё время старательно пытался избавится, правда без особого успеха. А еще его очень раздражала грязная роба (хотя по сравнению с той в которой работали мы с Лёшей, она была ещё в отличном состоянии). Когда раздражение достигло своего пика, Толик решил, в конце рабочего дня сдать свою робу в прачечную шахты, и от этого решения был очень доволен собой, надеясь с утра надеть чистую робу. Я его предупредил, что с мастикой просто так не справиться, но Толик в ответ усмехнулся: «Там стирают кипятком, и никакая грязь не устоит».
С утра, по прибытию на шахту, Толик отправился за своей робой. В баню он пришел, со слипшимся комком в руках и, продемонстрировав нам, раздраженно бросил его на пол:
–– В прачечной просили, такое больше не приносить.
Роба, под воздействием кипятка, так сильно слиплась, что Толик не смог ее разодрать. Пришлось ему эту робу выкинуть и вернуться домой за новой. Все-таки если человек чего-то очень сильно хочет, то он этого обязательно добьется. И Толик, как и хотел, начал рабочий день в чистой робе.
Погода благоприятствовала, и мы еще до обеда покрыли все три уровня последним слоем, и, подготовив установку к переезду, разместились в курилке, передохнуть. Толику не терпелось поскорей закрыть крышу и получить деньги:
–– Жарень такая. Через пару часов мастика высохнет, и я могу привести сеструху, что бы она приняла крышу.
–– Нет, нет, – возразил я, – лучше что бы пришла завтра с утра.
Мне сразу вспомнилось, как мы сдавали крышу в Красноармейске. Когда пришли ее принимать, то всплыла, одна не значительная, ну по крайней мере, так считали наши вожди, особенность, «Ну просто мелочь», – как выразился Гриша, – «мелочишечка». Витя, учитывая эту особенность, назначил время приема крыши, на утро, но приемная комиссия, пренебрегла Витиным желанием и пришла к обеду. Когда главный приемщик сделал первый шаг на крышу, то он неприятно удивился, поскольку его туфель, благополучно влип в мастику, да так сильно влип, что его пришлось выковыривать отдельно от ноги. Приемная комиссия, в полном составе, гневно – удивленно, измерила Витю взглядом, требуя объяснений, и Витя, густо покраснев, стал оправдываться:
–– Ну, да, когда очень жарко, мастика липнет, но в целом, это очень хороший продукт.
Но на это, главный приемщик, раздраженно сказал:
–– Уважаемый,