Книга, которая дарит надежду. Роман Владиславович Абакумов
будет тебе уже, не волнуйся так, – неведомый дядя Макс протянул руку и коснулся вздрогнувшего Егоркиного плеча – я всего лишь хочу тебе помочь!
– Мне никто не сможет помочь! – все-таки удалось вышибить слезу из Егорки этому непонятному дядьке. Егорка, наконец, разоткровенничался и, давясь слезами, выдал – я каждое утро смотрю на Солнышко и молюсь, чтобы, скорее этот ад закончился.
– Божечки ты мой! – снова растрогался мужчина – бедный ребенок, я и не думал, что все так плохо.
– Пожалуйста, не мучайте меня, отпустите уже наконец.
Мужчина, продолжавший испытующе смотреть на сгорбившегося мальчугана, вытиравшего слезы, встал из-за стола, и, передвинув свой стул, сел напротив.
– Ну ладно, ладно, все, я больше не буду, – он извлек из кармана платок, и присев к нему на корточки, стал вытирать ребенку слезы.
– Вот так, мы забудем это все, правда? И давай договоримся. Больше не плакать. Хорошо?
Мальчишка закивал головой, вытираясь рукавом и все еще недоверчиво посматривая исподлобья на неведомого дядю Макса. Мужчина встал, убирая платок и снова сел на свой стул.
– Вот что я тебе скажу. Все плохое рано или поздно кончается. Усвоил?
Егорка закивал головой, все еще борясь с внезапно нахлынувшими чувствами. Выдавить каждое слово из себя было сейчас тяжело, и словно почувствовав это, Максим продолжил:
– Давай с тобой кое о чем договоримся, а?
Мальчуган вскинул на дядю Макса заплаканные глаза, и мужчина на секунду осекся, засмотревшись. Высокий лоб, покрывали белобрысые, нечесаные волосы, веснушки, высыпавшие к лету и поджатые узкие губы, все его курносое существо словно встрепенулось в ожидании чего-то нехорошего.
– Я тебе помогу. Только когда все закончится, ты не будешь, не будешь… – мужчина хотел сказать «огрызаться», но снова осекся.
– А хотя к чему это все, мне кажется, ты итак не станешь, – он снова помолчал немного, раздумывая, и вскоре добавил: – пожалуй, да. Давай договоримся так: мы с тобой забудем этот разговор, будто его и не было, хорошо?
Егорка снова закивал, шмыгая носом, затем вытерся рукавом, опуская глаза, и выдавил из себя:
– Хорошо.
– Вот и чудно. Никому только не рассказывай о нашей встрече, договорились?
– Договорились.
– Ну ладно, ступай, мне еще нужно переговорить со Светланой Васильевной.
Егорка вышел, вздыхая с облегчением на улицу, дядя Макс выглянул следом, и, завидев Светлану, подошел к ней.
– Ну что, поговорили?
– Да, я хотел вас немного расспросить о нем. Вы давно его знаете?
– Уж третий год. Очень скромный, застенчивый ребенок. Я бы даже сказала, нелюдимый.
– А как он себя ведет в первые дни, когда сюда приезжает?
– Вы знаете, первую неделю он все время молчит. Такое ощущение, как будто отчего-то отходит, приходит в себя. Но потом втягивается, общается с ребятами, занимается