Эхо забвения. Хелен Гард
бежала к кукурузному полю, не обращая внимания на то, что юбка путается в ногах, а ветки кустов царапают руки. Я стоял на месте, наблюдая, как она подлетает к краю поля, не останавливаясь ни на секунду, продолжая звать брата.
– Макс! Ты меня слышишь? – её голос дрожал, срывался, эхом уходил вглубь кукурузных зарослей.
Она замерла у первых рядов растений, а затем резко подалась вперёд, будто увидела что-то. Я заставил себя подойти ближе.
Там, среди густых стеблей, на мягкой земле тянулась узкая примятая дорожка. Кукуруза была смята в одном направлении, как будто кто-то пробирался внутрь, осторожно, но торопясь.
– Боже… – мама прикрыла рот рукой. Затем её взгляд снова метнулся к полю, и она побежала вперёд.
Я знал, что должен был броситься за ней, но внутри всё сжалось от непонятного страха. Казалось, что шаг в эти ряды – как шаг в другое измерение, туда, где всё иначе. Где кукуруза скрывает больше, чем просто растения.
Но мама не колебалась.
Я слышал, как она ломится через заросли, зовёт брата, срывается на крик, затем снова исчезает в глубине поля.
Я перевёл дыхание и резко развернулся.
Бегом. К дому.
Каждый шаг отдавался в висках пульсирующей болью, но я не останавливался. Во дворе меня встретил запах свежескошенной травы, дальний стук молотка откуда-то с соседского участка, но всё это было неважно.
Отец. Он должен быть в доме.
Я заскочил на крыльцо, распахнул дверь и влетел внутрь.
– Пап! – голос сорвался.
Шаги по коридору, тяжёлые, уверенные. Через секунду он появился в дверном проёме – высокий, широкоплечий, с наморщенным лбом.
– Что случилось? – строго, настороженно.
Я пытался отдышаться, в груди горело.
– Макс… он пропал!
Отец выпрямился.
– Где твоя мать?
– В поле, ищет его!
Он не стал расспрашивать дальше, просто шагнул мимо меня, пересёк порог и быстрым шагом направился к кукурузному полю. Я побежал за ним.
Когда мы добрались, мама уже скрылась среди стеблей.
Отец остановился на краю, окинул взглядом поле, нахмурился.
– Сюда, – сказал он, кивая на землю.
Я проследил за его взглядом и увидел, что он заметил.
Примятая дорожка.
Теперь, глядя на неё, я понял – это не просто случайно сломанные растения. Кто-то прошёл здесь.
Отец не колебался. Он развернулся и быстро направился обратно к дому.
Я бросился следом.
– Ты куда?
– Звонить в полицию, – ответил он коротко.
Значит, всё было серьёзно.
Отец шагал быстро, целеустремлённо, его спина напряглась, руки были плотно сжаты. Он не смотрел на меня, не задавал вопросов, просто шёл к дому, к телефону, потому что знал – каждая минута могла быть важной.
Я вбежал следом, сердце колотилось где-то в горле. Отец сорвал трубку, быстро набрал номер. Говорил он коротко, резко, без лишних эмоций, но каждое слово было твёрдым, уверенным, не оставляло места сомнениям. Он не просил – требовал. Я слышал его голос, но смысл