Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой. И. М. Смилянская
элиты по поводу будущности освобождения Византии можно судить по характеру посланий восточных православных иерархов, в которых одни призывали царя занять константинопольский престол, другие – передать этот престол наследникам (надо полагать, греческим)[32]. И если Петр I по поводу этих споров заявил, что у него нет территориальных претензий на земли единоверцев («в сей войне, – писал Петр в обращении от 8/19 мая 1711 г. к жителям Дунайских княжеств и балканцам, призывая их соединить общие усилия в борьбе с турками, – никакого властолюбия и распространения областей своих и какого-либо обогащения не желаем, ибо и своих древних и от неприятелей своих завоеванных земель и городов и сокровищ по Божьей милости предостаточно имеем»[33]), то спустя шесть десятилетий продолжательница дел Петровых Екатерина II уже не была столь категорична.
Признавая свою обязанность защищать православную церковь и православных единоверцев, она, как мы увидим, была готова еще в 1771 г. с благосклонностью включить в свой титул упоминания о княжествах Молдавии, Валахии и Греческого Архипелага, и позднее в 1782 г. обсудить возможности возведения на «греческий трон» своих потомков.
Иными словами, Екатерина II попыталась разрешить в интересах России (как она их понимала) вопросы, казалось бы, унаследованные еще от XVI и XVII вв.
Первым реальным шагом к осуществлению своих намерений в Средиземноморье для Екатерины II была отправка во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. в Средиземное море российской Архипелагской экспедиции, состоявшей из пяти эскадр. Авторы настоящей работы ограничиваются рассмотрением именно этого начального этапа и подготовительных к нему мероприятий средиземноморской политики Екатерины, приходящихся на период 1760-х – первой половины 1770-х гг.
История Архипелагской экспедиции, военноморских действий России в Средиземноморье, а также взаимодействия с греческими и славянскими единоверцами, с арабскими правителями Египта и Сирии неплохо изучены; еще в XIX в. была проделана колоссальная работа по публикации большинства важнейших источников[34]. Однако интерес к Архипелагской экспедиции до настоящего времени не угасает, более того, за два последних десятилетия наблюдается особое к ней внимание[35]. Стало ясно, что возникли новые проблемы, назрел и пересмотр некоторых утвердившихся в отечественной и зарубежной науке выводов. Так, несмотря на то, что российские историки уже в XIX в. отмечали внешнеполитические и внутриполитические шаги Екатерины II и ее ближайшего окружения, которые могут рассматриваться в аспекте подготовки Архипелагской экспедиции, в историографии утвердилось представление, которого придерживаются за редким исключением все современные историки, что идея послать флот в Средиземное море возникла только в начале войны. Между тем, эта грандиозная операция требовала длительной предварительной подготовки в сфере военно-морского строительства, создания кадров для ее выполнения, проведения дипломатических ходов и тайных разведовательных
Отзвуком на эти споры стал рассказ Леонтия Зеленского о его встрече в Палестине в 1765 г., за три года до начала русско-турецкой войны, с аккским архиепископом Филофеем, знакомым ему с 1751 г. по совместному пребыванию в Сече Запорожской. Аккский владыка задал Леонтию вопрос: «Для чего мы не отнимаем у турков Греции, и отняв, отдадим ли ее грекам владеть по прежнему, поставив и от греков императора?» А далее последовали расспросы владыки о состоянии российской казны, правосудия, роли заслуг и личных качеств в присвоении чинов в России, точно владыка примерялся, каково будет жить при российском царе.
Цит. по:
Прежде всего в многочисленных Сборниках Императорского российского исторического общества (С6РИО), выпусках Морского сборника, многотомных Материалах для истории русского флота, в исторической и общественно-литературной периодике.
Отметим, прежде всего, монографию Г.А. Гребенщиковой, работы П.В. Стегния, Т.Ю. Кобищанова, А.Б. Широкорада и др.