Сборник запрещенных Легенд. Никита Барадаков
а где ирония и сарказм.
– Тебе и не надо.
– Довольно странный у нас с тобой диалог, не находишь?
Он посмотрел на меня своими отсутствующими глазами и прошел на кухню.
– Да у нас все одно и тоже. Из раза в раз. Изо дня в день.
– Так не приходи.
– Ага, конечно. И кто за меня сыграет эту роль?
– Вот что ты делал до того, как пришел сюда, с этими надоедливыми и заученными речами? – спросил я.
– Как всегда, – сухо ответил гость – Проснулся, встретился с девочкой, сводил ее в кафе, пришел сюда.
– И все одна и та же?
– И все одна и та же. Все тот же разговор. Все те же фразы. Все то же время и место. Все как всегда.
– Уже нет – сказал я.
– Ты всегда так говоришь, – подметил он.
– А ты всегда так отвечаешь.
Посмотрев на нашу сюрреалистичную сцену со стороны, можно было подумать о том, что мы нездоровы. Но стоит внести ясность, чтобы было отчетливое понимание о том, что за ерунда происходит. Дело в том, что изо дня в день, из часа в час, происходило все практически одно и тоже. Все разговоры, все действия и события, они будто бы зациклились в одном моменте и месте, и постоянно повторялись. Секунда в секунду. Я не знаю сколько мы все уже в таком положении, я потерял счет дням, но всех это уже не удивляло. Пытаясь что-то поменять, наши тела сами делали то, что и вчера. Губы произносили слова, тело двигалось само и мы никак не могли повлиять на это. Единственное, где можно было хоть немного изменить положение, это когда ты самостоятельно выполняешь эти все действия. Тогда, в этом случае, ты понимал, что обретаешь небольшой контроль за своими словами и телом, и то эти движения заключались в движении мизинца. В то же время, мы выявили время, когда у нас есть полный контроль. Мы прозвали его девять – три – шесть – три. Это означало вот что: в каждые девять вечера и три минуты, у нас появлялось три минуты на то, чтобы владеть собой. Тоже самое касалось и шести утра. Мне повезло, что мой товарищ приходил именно к девяти.
– К обнаружил изменения, – сказал я ему.
– Какие тут могут быть изменения?
– Паук. Он на стене.
– Ты серьезно?
– Да.
– Он всегда там, твою мать!
– Нет. Смотри ,– я быстро повел знакомого в комнату, – он всегда находится в центре квадрата, – указывая на узор сказал я, – но сейчас он на его краю.
– И ты хочешь сказать, что он весь вечер там?
– Да.
– Он изменил положение?
– Да.
– Любопытно, – почесав голову ответил мой друг.
Наши тела опять приняли автоматизм.
– Как твой день? – спросил безразличный голос друга.
– Пессимистично.
– Понимаю ,– сухо ответил тот.
– Чем завтра займешься?
– Нет планов.
Ночью я лег спать. Мне снятся локоны белых волос что ускользают меж моих пальцев, запах фиалок и свежескошенной травы. Центр луга заняла фигура девушки, что пела чудесную песню. Ее голос проникал так глубоко, что