Зона отчуждения. Марина Серова
Может, и правда угомонится. Конечно, можно было сдать его в полицию – но, по сути, ничего ребята сделать не успели. А значит, пожурят и отпустят…
Я подошла к испуганной девчонке. Она прикрывала голое тело разорванным платьем и плакала.
– Я – Женя! – представилась я спокойно.
– Катя. – Девочка протянула мне руку. Я заметила, что на ней остались синяки после этих уродов.
– Как я домой пойду? – Девчонка рыдала и прикрывала одной рукой голую грудь, другой – разбитую коленку.
– Сиди здесь, сейчас вернусь. Тут неподалеку магазин одежды вроде был! – предложила я.
Ну, в самом деле, не идти же бедолаге домой в таком растерзанном виде?
– Нет, я тут не останусь. – Девчонка вцепилась в мою руку, как клещ. – Я боюсь.
– Ладно, пошли, – не стала переубеждать ее я.
Взяла ее за руку и повела по парку. В такую жару он был практически пуст. Мы подошли к магазину почти незамеченными.
– Я не пойду! – запротестовала Катя.
– В чем дело? Ты домой хочешь голой прийти?
– У меня денег нет!
– Не проблема. Я заплачу. Не волнуйся.
– Тогда я беру у вас взаймы. Мы скоро с мамой уезжаем в Припять, на заработки. С первой зарплаты все и верну. Там знаете как классно.
Я смотрела на нее растерянно. Вот так совпадение.
– Куда вы с мамой собрались?
– В лагерь «Вечный путь»! – Катя протянула мне буклет. Такой же я видела сегодня на их сайте.
Интересно жизнь тасует карты.
Я затащила девчонку в магазин, выбрали с ней простенькое платьишко, она переоделась там же, в кабинке. После магазина решила проводить Катю до дома. Время позволяло. Мало ли что может еще произойти по дороге. Заодно поговорю с ее матерью и разузнаю подробнее об этом лагере.
Ветхое аварийное двухэтажное здание, в котором жила Катя, было по-настоящему жутким.
Стены от времени покорежились и просели. На окнах красовались щели в палец. В коридоре плесень и сырость. Деревянная лестница прогнила и предательски заскрипела. Было страшно на нее смотреть, не то что подниматься на второй этаж. И это центр города.
Вообще, надо сказать, Тарасов славится подобными раритетами. Историческое культурное наследие – это старые обшарпанные коммуналки да двухэтажные бараки, которые три года как сносить собираются, но все не снесут.
Мы поднялись на второй этаж. Девушка открыла дверь. Пахнуло перегаром. На полу валялось несколько пустых бутылок из-под спиртного. На кухне сидела уставшая миловидная женщина. На плите весело шкворчала жареная картошка. Рядом в кастрюле варились яйца.
Я заметила, что выглядела она неестественно бледной и худой.
На весь дом разносился пьяный мужской храп. По всей вероятности, ее благоверного. Она жестом пригласила войти. Мы кивнули друг другу. Я присела на стул и почувствовала, что от старости он просел. Пригляделась. Ремонт в этом доме не делался годами, но, несмотря на ветхое убранство комнаты, было чисто и уютно.
– Тамара, –