Человек Возрождения. Беседы с Борисом Левитом-Броуном. Елена Федорчук
ть всё, что сделало это понятие устойчивым в истории культуры, соединяя редчайших людей нашего времени с гигантами неповторимой эпохи Возрождения, умудрившимися оставить уникальное наследие одновременно в живописи и инженерии, архитектуре и поэзии. «Кто вы, Леонардо?» – в те времена в Италии никому не пришло бы в голову задать подобный вопрос Леонардо да Винчи. У Микеланджело Буонарроти тоже, пожалуй, не спросили бы: «Вы скульптор, архитектор, мастер монументальных фресок или поэт?»
Но когда в наше время происходит встреча с Человеком Возрождения, первое, что хочется спросить: «Кто вы, Борис Левит-Броун?» Я спросила. Он в ответ пожал плечами, а во мне вопросы лишь множились. Каким должен быть творческий человек? Что даёт ему творческую энергию? Что вообще даёт энергию творчеству? Почему в творчестве человек способен подняться на такие вершины, которые кажутся недостижимы, а могут показаться и вовсе немыслимыми?
О творчестве художественном и мыслительном, о любви как форме творчества я, Елена Федорчук, литературный критик, журналист, кандидат филологических наук, веду беседы с поэтом, писателем, философом, художником-графиком и джазовым певцом Борисом Левитом-Броуном.
Вам встречались когда-нибудь люди, сочетающие в себе такое множество талантов? Мне – нет, и это впечатляет! Как оказалось, не только меня, не только преданных поклонников творчества моего собеседника, но и учёных мужей-аналитиков. Критик, литературовед и публицист, доктор филологических наук В. Л. Сердюченко в своём очерке «Парадокс Бориса Левита-Броуна» (2004 г.), не мудрствуя лукаво, сразу применил тяжёлую артиллерию – Фёдора Михайловича Достоевского: «Нет, широк Борис Левит, слишком даже широк, я бы сузил…» Сердюченко и дальше остаётся в режиме парадоксальности. Сначала удивление: «То он выступит с религиозной диссертацией, то повергнет к стопам ошарашенного читателя 250-страничную „Раму судьбы“, название которой говорит само за себя, а то вдруг залудит автобиографический роман „Внутри Х/Б“, где перетрёт между пальцами каждую минуту своей воинской службы. Воистину, человек-оркестр, ренессансная личность». И вывод Сердюченко делает строго по Достоевскому: «Помните, князь Мышкин был знаменит, кроме всего прочего, тем, что умел писать разными почерками? Левит-Броун пишет разными, я“». А как иначе? Как одним и тем же «я» писать стихи, романы, религиозно-философские очерки, при этом петь джаз и рисовать эротические рисунки на грани, а то и за гранью общепринятых норм морали?
Для того чтобы во всём этом разобраться, мне понадобилось двадцать лет. Началось с интервью о его альбоме эротической графики. Писала я и статьи о его книгах. Со временем пришло осознание масштаба личности, а вслед за осознанием – потребность в серьёзном разговоре. Так родилась идея сделать серию интервью с Борисом Левитом-Броуном. Но опять-таки с кем: поэтом?., прозаиком?., мастером эротической графики?., религиозным философом?., джазовым певцом?.. – ни одно из определений не устраивало в качестве универсального, поэтому я решила назвать мою книгу просто: «Человек Возрождения – Борис Левит-Броун». Поначалу я планировала записывать эти беседы в видеоформате, но слушать маэстро с философским складом ума не годится. Возникают вопросы, уточнения, не всегда сразу понимаешь сказанное. Его обязательно надо вдумчиво читать, а то и перечитывать, наслаждаясь слогом и открывая многоаспектность смыслов, которые проступают лишь постепенно.
В наши дни, дни патологической лёгкости словоизвержения, когда графомания и торговля «текстами» стали эпидемией социальных сетей, было бы преступно с моей стороны лишать ценителей русского языка наслаждения читать и перечитывать такие беседы.
«Б. Левит-Броун изумительно владеет русским языком, использует всё богатство его лексики, нюансы, смыслы прошлого и современного языка», – отметил философ и культуролог Василий Шубин. А журналист и критик Владислав Иванов вообще объявил Левита-Броуна создателем нового литературного стиля, стиля «клиповой прозы». Очень меткое определение.
Известный в России сравнительно узкому кругу Борис Левит-Броун, чьё творчество высоко оценили критики и литературоведы, должен быть услышан и узнан во всей широте диапазона. Во-первых, повторюсь, среди современников, по крайней мере тех, что в поле моего кругозора, ни у кого не встретишь подобное многообразие творческой реализации. Во-вторых, чего бы ни касался Борис Левит-Броун, – даже если это борьба с самим собой, – это всегда не только талантливо, но пронзительно искренне и потому особенно интересно. Все его искания: живое отражение размышлений о Боге, о любви духовной и любви плотской, – это всегда его, Бориса Левита-Броуна, уникальный по самобытности и яркости авторский стиль. Ну и, наконец, человека таких энциклопедических знаний и такой нестандартной биографии трудно найти. Практически, у меня не было выбора. И мне не терпится представить читателю моего героя.
Родился Борис Левит-Броун 9 июля 1950 года в Киеве. Мать— Мира Райз, классическая пианистка и педагог, отец – Ленгвард Левит-Броун, фотограф-художник. Дом, насыщенный культурными и художественными интересами (музыка, живопись, литература, философия), предопределил вектор воспитания и склонность Бориса к искусствам. Не то чтобы не было выбора, он не искал