Пушкин. Побег из прошлого. Виктор Юнак
сообразил, что это и есть новоприбывший ямщик, и тут же решительно направился ему наперерез. Мужик был крепкий, плечистый, с огромными ладонями, но и он слегка оторопел, когда увидел, что кто-то преградил ему путь. А Михаил вдруг впал в ступор: как обратиться к мужику? С господами все ясно. Он стал шевелить извилинами, вспоминая все свои познания по этому поводу.
Ямщик не выдержал первый, посмотрел с угрозой на Романова, И, на всякий случай сжав кулаки, грубовато спросил:
– Тебе чего, человече?
Романов даже выдохнул с облегчением. Снял шапку и слегка поклонился.
– Договориться хочу.
– Об чем?
– Твои лошади конюх только что увел в конюшню?
– Ну? – ямщик все еще недоверчиво смотрел на неожиданного собеседника.
– Я тут с сыном на ночь остановился, а мне бы в утрех в Питер надобно, иначе барин шкуру сдерет, ежели не успею за день.
– Хех! А и сдерет! Мне-то чего?
Романов вытянул руку, разжал ладонь, в которую заранее положил пятьдесят копеек. Впрочем, в кромешной тьме ямщик, разумеется, ничего не заметил. Тогда Романов сунул ладонь под кулак ямщика.
– Вот, возьми! Хотелось бы завтра раненько с тобой и уехать. Возьмешь?
Ямщик, наконец, разжал кулаки, взял деньги, приблизил ладонь к лицу, едва ли не на ощупь проверяя, сколько копеек ему вручил незнакомец.
– Пятьдесят копеек, – уточнил Романов. – Договорились?
Он протянул руку ямщику, но тот пожимать ее не торопился.
– Возок чей будет?
– У меня своя кибитка. Барин снарядил.
– Ладно! – ямщик, наконец, пожал руку. – Со смотрителем уже договорился?
– Договорюсь!
– Ну, смотри! А то деньги назад не верну.
Ямщик развернулся и пошел в дом. Романов выдохнул с огромным облегчением. Осталось дело за малым – договориться со станционным смотрителем. Ну, у Михаила уже есть опыт в этом деле. Вернувшись в здание, он тут же направился в комнату станционного смотрителя.
Когда Романов вернулся в гостиничный номер, с удивлением обнаружил, что Василий еще не спит, ворочается с боку на бок. Увидев отца, тихонько позвал.
– Па-ап!
– Ты чего не спишь, Вася? Завтра рано утром уедем и целый день в дороге.
– Мне страшно!
– Отчего же страшно? В этой комнате больше никого нет. Да, это даже не трехзвездная гостиница, но мы и не в двадцать первом веке, и не в столице.
– Кто-то воет.
– Как воет? – удивился отец.
– Страшно. Сам послушай.
Михаил присел на край кровати Василия и стал прислушиваться. И правда, услышал какое-то завывание, но тут же понял, в чем дело:
– Это ветер, сынок. Ты же сам видел, что в окне щели, вот ветер там и гуляет, и воет. Спи!
Он наклонился, поцеловал сына в щеку, посидел возле него несколько минут, держа его ладошку в своей. Вася успокоился и спустя несколько минут уже засопел.
Михаил подошел к канапе, потрогал его, сел, чтобы понять, не развалится ли. Затем снял валенки, подложил под голову шапку и лег. И вскоре впал