Духи реки. Александр Прозоров
там рысь, медведь или волки окажутся? – оглянулся на нее Пыхтун. – А у меня ни копья, ни дротика, даже ножа с собой нет.
Хотя, какое там оружие? Сейчас он не имел вообще ничего! Ни обуви, ни одежды, ни простенького шила или хотя бы веревки подвязать волосы! Голые руки, босые ноги и больной ребенок за спиной. Тут не то что волки – обычная осока, и та путнику кровь пустить может!
– Подожди, – забеспокоилась девочка. – Так ведь звери и сюда прийти могут! Воды попить или на запах. Они нас загрызут, да?
И Снежана опять хлюпнула носом, готовясь зареветь.
– Здесь не страшно, здесь вода рядом, – с натугой ответил Пыхтун, перетягивая волокушу через поваленную полусгнившую лесину. – В любой миг на глубину спрятаться можно. Мы ведь из племени Бобра, забыла? У реки или озера нам никто на свете не страшен. Звери лесные – они воды страшатся, не любят. Шерсть у них в воде мокнет, уши и нос для нее открыты, в пасть она к ним заливается. У нас же шерсти нет, нам бояться нечего. Мы хоть по шею войти на глубину можем и твердо ногами на дне стоять, и нос у нас такой, что в него волны не захлестывают. Волк же, рысь, росомаха или даже медведь такого не умеют, они уже на малой глубине лапами барахтаются, плывут как могут. Коли кто подберется – руку протяни да топи его без опаски. Ни клыков, ни когтей зверь плывущий использовать не способен… – Паренек и не заметил, с какого мгновения перестал говорить сам и начал повторять слова шамана племени, услышанные во время поклонения предку. – Не страшен никто детям Мудрого Бобра в воде, любой враг в дитятю беспомощного превращается. Ну, а коли слишком длинноногий враг попадется – так всегда нырнуть можно и пропасть. На такое чудо и вовсе только люди да братья-бобры способны. Посему при опасности людям к воде поближе следует держаться. Особенно слабым детям и женщинам. В общем, ближе к берегу нам нужно удобное место искать. В лес далеко не забираться.
Чахлый березняк вскоре сменился не менее чахлого вида болотцем, из которого в сторону озера сочилась через камни бурая склизкая вода. Местами эти потоки соединялись в мелкие ручейки, один из которых выше по течению густо зарос рогозом. Оставив девочку на камнях, Пыхтун ринулся в заросли и принялся выдергивать как можно ниже молодые стебли. Белые листья у основания он счищал, а аппетитную коричневую сердцевину, пахнущую прелой листвой и чуть сладковатую на вкус, жадно запихивал в рот. Немного насытившись, он надергал изрядную охапку, отнес Снежане, потом вернулся, глубоко проваливаясь в мох, и вскоре полностью разорил уютный уголок.
Разумеется, паренек знал, что корневища рогоза больше и сытнее – но выкапывать их голыми руками удовольствие сомнительное. Больше намучаешься, чем наешься. К тому же, эти коренья хороши печеными – а готовить их было пока не на чем. Посему, подкрепившись, Пыхтун вернулся к своей простенькой волокуше и двинулся дальше.
Болото сменилось густым, темным и сырым ольховником, потом ненадолго