S-T-I-K-S. Адская Сотня Стикса – 2. Ирэн Рудкевич
унюхать, когда из воздуха пропадёт едва заметный привкус кислинки от близкого обновления. А когда он пропал, поехали в сторону седьмого.
Тут уж всем пришлось поднапрячься. Батя и Ворон занялись тварями, а Ветрянка старался вести внедорожник так, чтоб двигатель работал максимально тихо, для чего ему постоянно приходилось подбирать передачу и обороты. Если бы дорога была свободной и прямой, Ветрянка бы не напрягался, но, поскольку ему приходилось одновременно постоянно маневрировать между остовами машин и прочим мусором, то он полностью сосредоточился на своих задачах.
На седьмом уже вовсю хозяйничали твари. Однако живых людей тоже ещё оставалось много. Кто-то пытался покинуть лоскут на машинах, кто-то – пешком. И те, и другие, оказавшись вдруг на стыке родного города и «Нью-Йорка», застывали с выражением ужаса и непонимания на лицах и тут же становились жертвами тварей.
Ветрянке стало ещё сложнее лавировать, но пока он справлялся, хотя скорость пришлось сбросить до минимума. Батя и Ворон обливались потом от напряжения – непрерывное применение Даров выжирало их силы с невероятной быстротой, да и обычная усталость от операции по спасению Ветрянки тоже уже чувствовалась. В конце концов, прошло уже пять часов с того момента, как они покинули крепость. А до перезагрузки Африки оставалось всего три с небольшим.
Практически незамеченными они проехали больше половины седьмого лоскута. Деловые небоскрёбы неожиданно уступили место зданиям пониже. Всё ещё офисным, но уже не таким монументально-пафосным. Тут на первых этажах вместо отделанных мрамором холлов появились разнообразные торговые центры, супермаркеты и даже автомойки.
– Командир, может, зайдём на этот… как его… шоппинг, во? – отвлёкся на секунду от дороги связист и вдруг с изменившимся лицом резко вывернул руль и ударил по тормозам.
«Форд», визжа шинами и оставляя за собой чёрный след на асфальте, пошёл юзом, заметно забирая влево. Послышался тихий удар о заднюю часть правого борта, и внедорожник, продвинувшись ещё на пару метров, наконец, остановился.
– Ветрянка, ты охренел? – разъярённым быком взревел Батя. – Чё творишь, итить твою налево?
– Ребёнок, командир, – ошарашенно произнёс Ветрянка. – Пацан. Я его сбил, по ходу. Правым бортом. Надо бы глянуть, жив ли…
– Рехнулся? – вмешался и Ворон. – Щас как заурчит твой пострадавший и в глотку тебе вцепится. Ну и нахрена мы тогда за тобой пёрлись, а?
Батя с бойцом был согласен, но что-то останавливало его от логичного и правильного решения ехать дальше. Что-то внутри отозвалось на слово «пацан».
– Сидите в машине! Сам посмотрю, – беря в руки АК-47, распорядился он. – Прикройте.
«Пацан» действительно оказался мальчишкой лет двенадцати. Темноволосый, в рваных от падения джинсах и светлой футболке. Удар задел его по касательной, поэтому, когда Батя подошёл к нему, пацан сидел на асфальте и очумело тряс головой.
– Ты как, малой? – поинтересовался командир.
– Да вродь ничего, –