Правило 24 секунд. Юля Артеева
выглядишь.
– Спасибо, – отвечаю тихо.
– Начнем?
Киваю, глядя на то, как он поднимается на ноги. Высокий, поджарый, небрежным движением поправляет челку и кидает телефон на маты, туда, где до этого сидел.
– С чем у тебя проблемы? – спрашивает, снова без всяких шуток.
Фыркаю, наконец расцепляю руки и развожу их в стороны:
– Со всем? Я…я вообще не спортивная.
– Просто у тебя был плохой тренер.
Наумов подмигивает и указывает рукой направление:
– Отожмешься? Нужно двадцать раз.
– Шутишь? Пять – мой максимум.
– Сделай, я посмотрю.
– С колен?
Он отрицательно качает головой:
– Нет.
Тяжело вздохнув, опускаюсь на пол, принимаю упор лежа и начинаю отжиматься. Первые пять идут бодро, но потом тело резко сдает. Как и всегда рядом с Наумовым, но теперь уже по другой причине.
Он опускается рядом со мной и отрывисто командует:
– Таз ниже. Напряги пресс.
Я злюсь, одновременно стараясь выполнять его инструкции. Руки дрожат, и все тело ходуном ходит, лицо горит, и мне очень хочется просто сдаться.
– Соберись, – говорит Гордей отрывисто, – не жалей себя.
Снова опускаюсь и на трясущихся руках поднимаюсь. В пиковой точке замираю, потому что, кажется, больше не могу. Сгибаю локти и мешком валюсь на пол. Прижимаюсь пылающей щекой к прохладному полу. Чувствую себя уязвленной. Мне как будто снова лет десять, и одноклассники улюлюкают, когда я крайне медленно преодолеваю тридцатиметровку.
– Девять раз, почти половина, рыжик.
– Я не сдам, – выдавливаю глухо.
Закрываю глаза, все еще лежа на полу. Мне уже почти плевать на эту тупую тройку. Пусть останется, разве это так важно? Папа не занимается спортом, но проводит сложнейшие операции. И что, ему разве помогают мышцы или хорошая оценка по физре в школе? Я иногда из любопытства читаю разные форумы, там родители больных детей на моего отца буквально молятся. Ну вот и при чем тут отжимания?
– Сдашь, Джинни.
Распахивая глаза, я даже чуть приподнимаюсь, чтобы посмотреть на Гордея. Спрашиваю удивленно:
– Ты смотрел?
– Читал, – улыбается он уголком губ.
– Ого.
Собираю свое тело в кучу и сажусь, обхватив руками колени. Наумов пожимает плечами и поднимается на ноги.
Говорит:
– Что тебя так удивляет? Что я знаю алфавит?
– Нет, просто… – немного теряюсь, – не знаю, мало встречала парней, кто читал «Гарри Поттера».
– Не с теми общаешься, Машу. Подтянешься?
– Чего? – выдаю с возмущением.
Он кивает на перекладину турника около шведской стенки:
– Давай, покажи мне.
– Этого вообще нет в нормативах!
– В твоих – есть.
– Чего? – повторяю тупо.
– Машу, и ты еще называла меня тупым? Нужно подтянуться два раза.
– Два? –