Борьба без раскаяния. Кира Монро
силы. Пять недель – именно столько у него было, чтобы подготовить удар. Ему этого хватит. Он умел находить иголки в стоге сена.
Когда Маркус чего-то хотел, он был как собака, вцепившаяся в кость. И он не собирался позволять Александре и её матери одержать лёгкую победу.
Но стоило ему войти в здание, как его взгляд тут же пригвоздило к вестибюлю. На секунду он забыл, зачем вообще здесь находится.
Маркусу пришлось признать: Алекс знала, что делала. Отель был безупречен.
Вестибюль поражал своей продуманностью, балансируя между современной элегантностью и вызывающей восхищение роскошью. В центре зала возвышались стеклянные лифты, с которых открывался захватывающий вид на Майами. Четыре крыла отеля соединялись сверкающими хрустальными люстрами, спускавшимися с верхних уровней до второго этажа. Они ловили свет, преломляли его тысячами бликов, превращая пространство в переливающуюся симфонию отражений.
На мгновение он забыл обо всём остальном. Чёрт возьми, он даже перестал злиться. Но ненадолго.
Его отвлекло громкое, откровенно демонстративное покашливание.
– Когда вы наконец закончите любоваться моим шедевром, я хотела бы представить вас менеджеру и руководителю этого отеля, – раздался напряжённый, полный ненависти голос.
Маркус никогда не понимал, почему Александра так его ненавидела. Её презрение к нему было почти физическим— оно чувствовалось в каждом взгляде, каждом движении, каждом натянутом слове. Прошли годы, но её отношение к нему не изменилось ни на йоту. Что ж, её право.
Он сдержал раздражённый вздох и, медленно развернувшись, посмотрел на источник голоса.
Александра стояла перед ним – холодная, разъярённая, с ярко вспыхнувшим в глазах огнём. Казалось, если бы взгляд мог убивать, он уже валялся бы на мраморном полу вестибюля. Но она была не одна. Рядом с ней, с лёгкой, почти заигрывающей улыбкой, стояла другая женщина.
Маркус сразу узнал её.
Она была воплощением естественной красоты. Рыжие волосы играли на свету, подчёркивая мягкость её черт и оттеняя глубокий, почти прозрачный голубой цвет глаз. Однако, какой бы привлекательной она ни была, её обаяние меркло перед белокурой фурией, стоявшей рядом.
Александра всегда была хороша собой, но с годами превратилась в настоящее произведение искусства. Волосы цвета холодной платины были безупречно уложены в гладкий низкий пучок, подчёркивая совершенные линии её лица. А глаза… Самый чистый голубой цвет, который он когда-либо видел. Один взгляд – и любое мужское сердце начинало биться чаще.
Но больше всего его поражало то, что она, похоже, даже не осознавала своей красоты. В этом было что-то завораживающее. Она не была болезненно худой, но сомневался, что на её теле есть хоть грамм лишнего. Её фигура была создана для восхищения: плавные изгибы округлых бёдер, тонкая талия, плоский живот, маленькая грудь – почти ангельский облик, словно она сошла со страниц каталога Виктории Сикрет. Чего ещё мог желать мужчина?
Честно говоря, если бы она не была