Бедная Лиза и Волк(ов). Татьяна Сонная
его тяжёлым, изучающим взглядом. Скривившись, он выставляет из окна локоть и высокомерно усмехается.
– Эй, красавица, – снова вздрагиваю как от удара.
От его обращения становится неприятно. Вроде и не обозвал, но произнёс с таким выражением и видом, будто перед ним чучело огородное.
– Здравствуйте, – пискнув в ответ, отступаю от машины на безопасное расстояние.
– Где тут санаторий “Горыновский”? Заблудился в ваших, – он снова недовольно морщится, – краях.
Молча киваю ему в нужном направлении. Хохотнув, он снова стреляет в меня своим взглядом, от которого становится не по себе. Подняв стекло, мужчина медленно отворачивается, и машина трогается с места. Сразу же выдыхаю. Опасный тип, понятно с первого взгляда. На бандита похож. Такого холёного, богатого. Стойкий, дерзкий парфюм, который до сих пор щекочет нос, кожаная куртка, чёрные зачёсанные назад волосы, брови вразлет и убийственный взгляд, от которого мороз по коже.
Испугалась ли я? Да, безумно. Нужно уйти с этой дороги, мало ли кто ещё тут попадётся. Неприятная встреча.
– Мяу, – выдаёт Тим, и я вздрагиваю.
– Тьфу ты, дурак, напугал, – ворчу на кота и, натянув шапку на уши, так что становится почти не видно глаз, спешу к дому.
Веселье слышится уже с соседней улицы. Горестно вздыхаю. Хорошо, завтра утром никуда не нужно. Но все равно, я так устала, мне бы до подушки и спать. Но кому это интересно? Отчим зарплату получил. Теперь неделю гулять будут. Как же я могла забыть, какая сегодня дата! Может, удастся войти в дом незамеченной? Но спать они точно не дадут. Такой ор стоит, да ещё и музыка эта… Шансон. Ненавижу её с детства. Может, и неплохая, но благодаря отчиму, у меня развилось стойкое негативное к ней отношение.
Спрятавшись за углом сарая, выглядываю во двор. Курят у крыльца. По разговорам понимаю, что все навеселе. Кто-то уже еле языком ворочает, те что покрепче, бодро ведут беседу. Притаившись, жду, когда освободится путь. Озябнув, начинаю скакать с ноги на ногу. Зеваю так, что слезятся глаза. Холодно. Спать хочется, хоть в снег ложись. Но нельзя. Лечить меня никто не будет.
Вся честная компания заваливается обратно в дом. Смех, крики, музыка. Не знаю, как скоро я смогу устраивать в своём собственном доме праздники. Кажется, я навсегда останусь затворницей. Никаких вечеринок. Максимум детские дни рождения, с газировкой и тортиком. Всё!
Проскользнув в сени, тихонько толкаю дверь. Благо шум такой, меня никто не услышит, даже если буду топать, как слон. Скинув куртку и ботинки, шагаю в сторону своей комнаты.
– О-о-о! Кто пришёл! Дочка! – неожиданно горланит мать, и я зажмуриваюсь.
Предательница. Ну что ей стоило промолчать? Нет же!
– А-а-а, дармоедка, – подхватывает отчим. – Явилась!? Ты деньги принесла? – шатаясь, встаёт из-за стола и топает ко мне.
Напрягаюсь.
– Нет у меня денег, я вам ещё на той неделе всё отдала, – отвечаю сквозь зубы.
– Что ты там отдала? Копейки. На них и кота твоего не прокормить!