Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник). Иэн Бэнкс
давным-давно, жил да был… корабль. Громадный корабль. Корабль, задуманный для уничтожения – других кораблей, людей, городов… Очень большой, предназначенный для того, чтобы убивать людей и не давать убивать людей внутри его.
Он пытался не вспоминать название этого большого корабля. Вместо этого он видел, как корабль почему-то оказался почти в самом центре города; от такого видения мысли смешались – сообразить, как корабль попал туда, он не мог. Корабль по непонятной причине стал приобретать очертания замка, что имело некий смысл и не имело никакого. Он вдруг почувствовал испуг. Название корабля наводило на мысль об огромном морском животном, бьющемся в борта его лодки, словно таран в стены донжона. Он попытался выкинуть из головы название корабля, зная, что это лишь слово, и не желая слышать его: от этого сочетания звуков ему всегда делалось не по себе.
Он зажал уши руками. Это помогло на несколько секунд. Но потом корабль, вделанный в камень почти в центре разрушенного города, дал залп, извергая черные клубы дыма и желто-белые вспышки, и он знал, чту сейчас произойдет, и попытался закричать, чтобы заглушить шум, но когда шум все-таки донесся до него, это было имя корабля, выкрикнутое корабельными орудиями, и оно сотрясло лодку, разрушило замок, гулким нескончаемым эхом стало отдаваться среди костей и пустот его черепа, словно смех обезумевшего бога.
Затем свет погас, и он с благодарностью выплыл из этого жуткого обвиняющего звука.
Свет. «Стаберинде», – сказал спокойный голос откуда-то изнутри. «Стаберинде». Это лишь слово.
«Стаберинде». Корабль. Он отвернулся от света – назад, в темноту.
Свет. И звуки – голос. О чем я только что думал? (Он вспомнил что-то про название, но решил не обращать на это внимания.) Похороны. Боль. И корабль. Да, тут только что был корабль. Или это случилось давно. А может, длится до сих пор… И да, что-то насчет похорон. Похороны – вот почему ты здесь. Именно это и спутало тогда твои мысли. Ты решил, что умер, а на самом деле был жив. Он помнил что-то о лодках, океанах, замках и городах, но на самом деле не мог больше их увидеть.
И вот откуда-то прикосновение, прикосновение откуда-то извне. Не боль, а прикосновение. Это две разные вещи…
Снова прикосновение. Похоже на руку. Рука дотрагивается до его лица, снова причиняя боль, но все же это прикосновение, и именно руки. Его лицо страшно болит. У него, верно, ужасный вид.
Где я опять? Крушение. Похороны. Фолс.
Крушение. Конечно. Меня зовут…
Слишком трудно.
Но что я тогда делаю?
Это проще. Ты платный агент самой продвинутой (ну и самой действенной) гуманоидной цивилизации в… Реальности? (Нет.) Во Вселенной? (Нет.) В галактике? Да, в галактике… и ты их представитель на… на… похоронах, и ты возвращался на каком-то дурацком самолете, желая, чтобы тебя забрали и увезли от всего этого, и что-то случилось на борту самолета, и он… он видел пламя и… и помнил, как джунгли надвинулись на него… потом – ничего, и боль, и ничего, кроме боли. Потом он, словно качаясь на качелях, погружался в боль и выходил из нее.
Рука