Танцуя среди звёзд. Книга 3. Затерянные во времени. Морвейн Ветер
здесь столько лет. Он миновал Аэция, замершего на пороге с грустной полуулыбкой на лице и вошёл в кабинет, осматривая стены, сплошь уставленные книжными полками, некогда уютные диваны, теперь готовые превратиться в прах.
– Книги, – услышал он из-за спины, – проверь книги.
Дезмонд вытащил одну из книг, и та мгновенно рассыпалась в его руках. Улыбка замерла на губах Аэция.
– Ничего, – сказал он. – Мы напишем новые. Это жизнь.
***
Две сотни лет прошло с тех пор, как Терс Мадо вернулись в мир, который Аэций назвал Интакой. О нём не говорилось в учебниках истории и не упоминалось в дневниках, но Дезмонд понял, что прежний Орден жил именно здесь. Всё было разрушено – транспортные пути, торговые маршруты, даже связь. И все это пришлось восстанавливать.
Аэций относился к этому месту с какой-то трогательной бережностью, которая в целом редко отличала его поступки: он мог позволить вступить в орден тому, кого не взяла бы на службу ни одна армия в галактике, но в свою святая святых он пускал кого бы то ни было с неохотой и только если был уверен в них лично. Дезмонд догадывался, почему. Как он узнал из уцелевших книг и кристаллов, орден Терс Мадо освоил другие планеты едва ли не раньше, чем там появились базы Эцин. Но все миры, где когда-то обитали Терс Мадо, оказались пустынны и выжжены до тла.
Аэций боялся. Странно было применять слово страх к этому человеку, древнему как горы, и всё же Дезмонд видел абсолютно отчётливо – Аэций боится, что всё снова будет так же, как в тот раз. Он всё время стоял на распутье, между страхом быть преданным и желанием дать шанс тем, кто желает его получить. И он оттаивал постепенно, так медленно, как только может оттаивать бессмертный, тысячу лет провёдший в заключении наедине с собой.
– Я не боюсь снова оказаться в изгнании, – сказал он как-то, – я боюсь, что на этот раз не выживет никто, кроме меня.
Дезмонд не сразу решился спросить, кто же выжил в прошлый раз, потому что разговоры о прошлом всегда были для Галактиона болезненны, и Дезмонд отлично это видел. Но, в конце концов, он всё-таки задал волновавший его вопрос, и Аэций ответил:
– Не знаю. Я нашёл не всех. – потом улыбнулся и посмотрел на него. – Но одного знаю точно. И он был жив до недавних пор. Он не дождался нашей встречи совсем чуть-чуть. Его звали Эндимион.
Дезмонд вздрогнул, поражённый известием, и сразу же спросил, потому ли Аэций настолько доверился ему самому.
Аэций покачал головой.
– Нет. Ты – отдельный случай. И я расскажу тебе почему. Когда смогу подобрать слова.
Тогда же, когда они осматривали чудом выживший комплекс зданий, тонущих в хвойном лесу и, закончив осмотр, вышли на открытую террасу над морем, вопреки всему отгороженную от вертикального обрыва парапетом из белого мрамора, Дезмонд задал ещё один вопрос:
– А что стало с Орденом? Я имею в виду не… нас. Я имею в виду Эцин.
Аэций усмехнулся, подошёл к парапету и встал рядом с ним, глядя на море.
– Вряд ли их можно уничтожить.
– К