На ступнях и копытах. Женя Каптур
не одно поколение пухопероедов5, презрительно смотря в спины прошедшим мимо гренадёрам. Предварительно, разумеется, не забыв поклониться.
– А? Кого? Наёмников что ли? – глуховато переспросила её подруга в паровой каталке, чей возраст захочешь угадать, всё равно ошибешься на десяток, а то и сотню.
– Какие наёмники?! Карга ты старая! – накинулась на нее старуха помоложе. – Они теперь себя гренадёрами величают, вот! Тьфу, падальщики всегда останутся падальщиками!
– Это те, что ль, которые в ПОГе работают?
– Да не в ПОГе, глупая калоша, а в ЗОГе! Отделении ихнем. Ну, то здоровенное здание, подле него такие страшные стату́и волкодавов стоят, ну помнишь? – Бабка старательно попыталась передать устрашающий оскал «стату́й». Как ни парадоксально, с беззубым ртом вышло куда страшнее любого клыкастого волкодава.
– А, знаю-знаю. Говорят, у тех стату́й по ночам глаза мерцают, жуть! А чем они занимаются то, как их, гренадёры эти?
– Да всё тем же, не иначе, как грабежом и убийством!
– Да ты что, свят-свят!
– Только они теперь на поводке у нашего Правителя, чтоб его артрит скрутил! Якобы работают легально на простой люд. Давай деньгу, и они тебе любую работу исполнят! Раз и готово! О-фи-ци-ально, между прочим. Трёп! Не иначе, с подачки нашего великого грязными делишками и промышляют. Псы правителя. До чего противно! Я тебе, что скажу, как ты волка не корми, а он в собаку не превратится. Хоть ты ошейник на него напяль. Попомни мои слова, эти гренадёры покажут нам свои клыки!
Столица Запада Швенто-Вису – сердце культуры и экономики страны. Здесь вам и парламент во главе с Правителем; здесь наибольшее число университетов, академий и институтов; здесь превалирующее количество банков, контор, музеев, театров и прочих заведений, обогащающих умы и опустошающих карманы. И, безусловно, именно Швенто-Вису – колыбель технологического прогресса. Едва ли вы сумеете найти другой город на Западе, где бесчисленное количество паровых машин будут рассекать по улицам, а в небе, словно воздушные киты, – парить дирижабли. Прогресс развивался быстро и неутомимо. Старая-добрая конка6 заменялась паробасом7, пугающим престарелых дам и радующим детей. Телеграфные столбы росли точно грибы после дождя. Провода паутиной окутывали город. Швенто-Вису грохотал, пыхтел, жил.
Подобно опухоли, технологические новшества переходили от одного города к другому, заполняя собой улицы и дома. Имир не сомневалась, что пройдёт совсем немного лет и на Западе с трудом можно будет отыскать место, которое не коснётся их всеобъемлющая рука. Но пока дикие места встречались. И довольно часто.
Это города, о которых все слышали. Города, которые все знали. А что насчет Шайко? Многим ли он знаком? И много ли о нём известно? Что можно сказать о городе, расположенном в одном из самых суровых климатических областей страны? Раскалённая земля, палящее солнце, дикие звери. И на тысячи километров неоткуда ждать помощи. А что можно сказать о его жителях? –
Пухопероеды – паразиты птиц, питающиеся кожными чешуйками и частичками перьев.
Конка (конно-железная городская дорога) – вид городского общественного транспорта, представляющий из себя небольшой вагон, который по рельсовым путям тянула пара лошадей.
Паробас – паровой автобус.