Преображения Павла Волгина. роман в стихах. Олег Львович Бушуев

      И внутренне он изменился,

      Над фолиантами трудясь.

      Напрасно он меж строк учился

      Явлений мира видеть связь.

      Собрать мозаику не мог он

      Из фактов, и как будто в кокон

      В науки погрузился он,

      Мечтая свой открыть закон.

      Теорией единой поля

      Он бредил, но потом остыл.

      Он понял, что есть в мире воля,

      Что правит сочетаньем сил.

      Стремясь, как мог, сей мир принять,

      Он ей покорно подчинился,

      С несправедливостью смирился,

      Чтоб с сердца груз тяжёлый снять.

      Но к знаньям страсть не утолил он,

      И тайны жизни не постиг.

      Его бездействие томило:

      Суть жизни не узнать из книг.

      Что толку – знать строенье мира?

      Ведь все теории эфира,

      Пока не взял ты своего,

      Увы! Не стоят ничего.

      О, юность, юность, часто ты наивна,

      И очень часто – простота сама.

      Порой не видишь то, что очевидно,

      Иль видишь аберрацию ума.

      Теперь, когда свой опыт вспоминаю,

      Я всё ясней и чётче понимаю:

      Легко оценкам верим и словам

      Мы в юности лишь тем, что лестны нам.

      Стремиться людям в юности пристало

      Все в мире ощущения познать,

      И всё равно им кажется всё мало.

      Романтикой мы это свойство звать

      Привыкли, и повсюду в мире дети

      С творения, вовеки всех веков

      Стремятся всё попробовать на свете.

      Смысл жизни в годы юности таков.

      И потому в огромный мир манило

      Его, и дома был он как в тюрьме.

      В окошко глядя, думал он уныло,

      Что жизнь пройдёт вот так без перемен.

      И был в мечтах волшебным мир за дверью,

      И вряд ли в те мечты теперь он верит,

      Но, может, вспомнив сласть её и стыд,

      О юности потерянной грустит.

      И думает порой: О Юность! Где ты?

      Уж радости всё выпито вино,

      Мечты и сны в стакане жизни этой —

      Лишь мутное белеющее дно.

      Как будто тёмный дол, покрытый сном,

      Сухой остаток, дно под белой пылью,

      Но если стоящее что-то в жизни было,

      То, может быть, оно там в белом, в нём…»

      Намного зрелость юности разумней,

      Ей сумасбродство страсти не дано,

      Хотя в водовороте жизни шумной,

      Как правило, залог побед оно.

      И умудрённой зрелости, конечно,

      Смириться надо с тем, что так беспечна,

      Глупа, смешлива юность и резва.

      Да, зрелость – и серьёзна, и трезва,

      Но думаю, что, всё же, ей негоже,

      Хоть в мире так давно заведено,

      Ворчать на неразумность молодёжи.

      Нам средь