Смертельный нокаут. Уральский криминальный роман. Геннадий Мурзин
Южаков усмехнулся. – Зато в качестве компенсации морального вреда, – он вытащил из папочки лист с текстом, – у меня… вот то самое сообщение… Оно пойдет в завтрашнем номере, на первой полосе. Прочтите… Прошу прощения, прочти. Если будут замечания, то есть еще возможность внести изменения.
Кобяков взял лист и стал читать вслух:
– В прошлую пятницу городская дума Нижнего Тагила единогласно подтвердила полномочия нового депутата Кобякова Александра Ильича, известного в городе предпринимателя и мецената, одного из сопредседателей Нижнетагильского политического союза (НТПС). Он занял место ушедшего в отставку по личной просьбе Шилова Евгения Дмитриевича. Александр Ильич намерен в думе отстаивать прежние позиции, то есть помогать слабым и противостоять наступлению красно-розовых.
Кобяков, прочитав, прищелкнул пальцами.
– Чертенок, здорово! Коротко, емко и саму суть. Только…
– Что такое?
– Видишь ли, мне непонятно одно слово.
– Какое именно, Александр Ильич?
– «Меценат» – это кто?
Южаков расхохотался.
– Почему смеешься? Глупость сморозил, да?
– Никакая не глупость.
– Тогда зачем смех? Я ведь серьезно спросил.
– «Меценат», Александр Ильич, – замечательное старинное русское слово. Я его употребил, потому что не люблю «новояз»…
– А что такое «новояз»?
– Это новый язык, которым любят щеголять нынче. Я – его противник. Принципиальный противник. Потому что русские люди должны говорить на своем языке.
– «Новояз», понятно, – плохо. «Меценат» – хорошо. Но оно, видимо, редко употребляется, поэтому я не знаю…
– Зато, Александр Ильич, ты наверняка прекрасно знаешь другое слово – «спонсор».
– Верно, знаю. Спонсор – это тот, который приходит на помощь слабым и обездоленным. НТПС, допустим, спонсирует интернат для престарелых.
– Так вот: если по-русски, то вы не спонсоры, а меценаты.
– Теперь – понял. Если так, то и я исключу из своего языка это нерусское слово «спонсор».
Южаков спросил:
– Других замечаний нет?
– Нет.
– Тогда я заберу текст. Надо срочно засылать в типографию, чтобы информация действительно завтра увидела свет.
– Спасибо, Олег Владиленович.
– Даже из твоего «спасибо» шубу не сошьешь, – было непонятно, то ли в шутку сказана поговорка, то ли всерьез.
– Да-да… Понял… Извини, – Кобяков полез в нагрудный карман, достал портмоне. – Сколько?
– Прежде мне платили по пятьсот за страницу текста. Условия вы оставили прежние, так что…
Кобяков достал купюру и протянул Южакову.
– Ну, а к купюре, в качестве довеска, – и спасибо.
– Теперь – принимается.
Кобяков решил польстить.
– Мне нравятся люди, которые знают цену своему труду.
В тон ему ответил Южаков:
– Мне нравятся люди, которые умеют держать слово.
– Если так, то мы поладим, Олег Владиленович.
– Кстати.