Любовь распята. Я должен жить. Иван Державин
торцевую дверь, но она оказалась запертой. Бокова дверь рядом открылась, и Надя очутилась в комнате со столом посередине, заставленным едой и бутылками. Звучала музыка. Еще одна дверь была распахнута. Она вывела Надю в длинный узкий коридор со многими дверями. Она стала поочередно их открывать, попадая то в туалет, то в раздевалку, то в обдавшую ее жаром сауну. Заглянув в в следующую дверь, она увидела плавающую в бассейне девушку.
Неестественно голубая вода, яркие цветы на подставках в виде женских обнаженных фигур, нежная мелодия и эта мирно наслаждавшаяся жизнью девушка наполняли истерзанную Надину душу такой реальной надеждой на спасение и защиту, что она рванулась всем телом навстречу купальщице и тут же отпрянула назад, словно наткнулась на колючий кустарник. В двух шагах от себя она увидела развалившегося в кресле и закатившего глаза в потолок двойника Альберта, только молодого и не такого жирного, на коленях перед ним стояла девушка и судорожно трясла наклоненной вниз головой.
– Эй, прыгай ко мне! – крикнула Наде купальщица.
Надя увидела на противоположной стороне бассейна ступеньки, ведущие вверх. Не раздумывая, она обежала Альберта – младшего с девушкой, подхватила с пола халат и поднялась по ступенькам к двери. Напрасно она поворачивала и дергала ручку – дверь не открылась.
За спиной послышались крики. Убегая от Рыжего, она поскользнулась и упала в воду. Надеясь утонуть, она открыла рот и стала глотать воду. Ее быстро подняли наверх и отнесли в тот же зал.
Маньяк сидел на матраце, привалившись к стене. Альберт и Стас натягивали на его ноги брюки. Рыжий подтащил к нему Надю и, швырнув на пол, наступил ей ногой на горло.
Не глядя на нее, маньяк дал надеть на себя ботинки, рубашку, галстук и пиджак. Его подняли под руки. Брюки у него были расстегнуты, из ширинки вылезало полотенце, и это никак не увязывалось с его гневным взглядом, устремленным на Надю. Вот он махнул вверх подбородком, и Рыжий рывком поднял Надю за волосы. Лицо маньяка вдруг исказилось, он затрясся и закричал, размахивая кулаками перед ее лицом:
– Курва! Паскудина! Убить тебя мало!
В руке у него была сигарета, она обожгла ему пальцы, он хотел ее бросить и вдруг, оскалившись, ожесточенно вдавил ее в Надину грудь. Она зашлась в крике, а он, повернувшись к Альберту, бросил:
– Не мне тебя учить. Знаешь, чем рискуем оба.
Альберт приказал Рыжему:
– Изолировать! Ждать меня!
Маньяка увели. К Наде подбежал уже одетый Альберт – младший, поцокал языком и исчез.
– Добрыкалась, падла, – сказал ей весело Рыжий. – Все, падла, теперь тебе крышка.
Она это знала и молила бога, чтобы это случилось без боли. Она ее очень боялась. Это видел Рыжий и еще крепче стягивал узлы веревки, которой привязывал ее к тренажеру.
Ее истязали и насиловали непрерывно несколько часов. Один бил