Харам Адонаты (Грех Стрекозы). Иван Свойняло
Гаяр подумал, что как раз появился повод расспросить женщину об ее племени.
– Отведи ее в мой шатер! Я сейчас…
Стоявшая за его спиной Адоната издала зловещее шипение, и в два прыжка добежала до своей лошади. Еще миг и ее развевающиеся волосы мелькнули среди шатров воинов, а потом пропали за границами лагеря. Гор вскинул голову, и Гаяру показалось, что в глубине души он старательно скрывает улыбку.
Эмир не хотел показывать слабость даже перед своим лучшим другом, но понимал, что поступить должен правильно.
– Гор, забери женщину себе. И никому не слова!
Он свистнул и верный Гуло, оторвавшись от сочной травы, рысью подбежал к хозяину. Вскочив на коня, Гаяр поскакал вслед Адонате. Персиянку он нашел далеко от лагеря на берегу реки. Она сидела на обрыве, свесив к воде ноги и, сложив на груди руки, пристально вглядывалась в заходящее солнце. Ее кобыла спокойно паслась рядом.
Адоната слышала топот копыт Гуло, но даже не шевельнулась, чтобы посмотреть, кто это прискакал вслед за ней. Гаяр, спрыгнув с коня, подошел к ней и уселся рядом. Он тоже посмотрел на заходящее солнце, пытаясь понять, что в его красных лучах хочет увидеть Адоната, и ничего, кроме того, что завтра будет ветреная погода, не увидел.
От реки пахло гнилью трав и несло прохладой. После захода солнца станет еще холоднее, а Адоната ускакала без накидки. Гаяр протянул руку, обнял персиянку за плечи и властно притянул ее твердое сопротивляющееся тело к себе.
– Сядь поближе! Так будет теплее.
Адоната, казалось, окаменела, но внезапно сдалась и прижалась плечом к Гаяру.
– Я отдал пленницу Гору, – сказал Гаяр. – Она будет ему хорошей наложницей…
На этот раз Адоната повернула лицо к Гаяру, и в ее широко расставленных больших глазах он увидел столько боли, что черствое и жестокое сердце воина-гуляма встрепенулось в его груди, словно купающаяся в песке птица. Тогда он встал, взял Адонату на руки, и, выбрав густую траву, чтобы ничего не видно было пасущимся лошадям, понес туда персиянку…
В лагерь они вернулись, когда уже совсем стемнело. Дозорные воины, предупрежденные Гором, тенью возникли перед ними, но узнав эмира, расступились, пропуская их в лагерь. В эту ночь они спали на кошме под одной накидкой, для сохранения тепла прижимаясь один к другому.
Утром Гаяр, посовещавшись с сотниками, распорядился начать переправу. По мнению сотников, река в своем течении упиралась в излучину, теряла силу, и дальше течение было спокойным. Значит, при переправе особых трудностей не должно было быть. Как обычно, сначала переправилась дозорная сотня и ее воины рассыпались десятками во все стороны, чтобы разведать местность. Тучные луга по колено лошади покрывали равнину, изредка перемежающуюся густыми кучками леса. Ни единого следа на густом травяном покрове не наблюдалось, и только немного ниже по течению обнаружилась целая тропа, натоптанная приходящими на водопой зверями.
Вскоре дозорные воины наткнулись на пару огромных животных с рогами-лопатами,