Под кожей. Мария Летова
дел в этом доме больше не секрет. Но родители Вадима, как и сама я совсем недавно, не торопятся обличать это положение дел в слова. Словно, как и я, оттягивают момент. Возможно, в надежде, что все каким-то образом рассосется. Исправится. И это чертово счастье, что подобное малодушие сама я уже оставила в прошлом, пусть всего какую-то неделю назад.
– Вот, – суетливо говорит свекровь. – Это Вадим вчера привез… Там теплые вещи, в общем, сама посмотришь…
С этими словами она ставит на пол у комода маленькую спортивную сумку, в которой, как я догадываюсь, вещи Саби.
– Хорошо, – киваю я, бросив взгляд на сумку.
Я не просила Балашова это делать, но он всегда внимателен, когда дело касается Сабины. И мне не приходится ему объяснять, что сама я на подобный подвиг пока не готова. Не готова вернуться, пусть и для того, чтобы опустошить в нашем доме шкафы.
Сабина топчется на пороге, горя от нетерпения вырваться на улицу. Под пальто на ней свитер с высоким горлом, на голове – вязаная шапочка.
– Ты подумала насчет дня рождения? – спрашивает у меня ее бабушка.
– Я не против салона красоты, – отвечаю я.
– Я заказала торт, мы можем отпраздновать здесь, у нас… – продолжает свекровь. – Семьей. Раз уж в этом году Сабина не сможет пригласить… своих друзей…
Я поднимаю с пола сумку, бросив взгляд на лицо свекрови. Свое замечание она снабжает доброжелательным взглядом, за которым кроется нечто очень далекое от доброжелательности. Упрек, гора соображений о том, как лучше жить или как, твою мать, лучше разводиться с ее сыном.
Я готова к тому, что Сабине придется завести новых друзей, сменить детскую площадку и детский сад, но говорить об этом здесь и сейчас, когда мой ребенок внимательно прислушивается к разговору, не собираюсь.
Голубые глаза дочери наблюдают за нами исподтишка, а пальцы перебирают края блестящей сумочки.
– Я не планировала ничего грандиозного, – сообщаю я. – Отпраздновать у вас будет просто супер. Поцелуй бабушку, – подталкиваю дочь вперед.
Сабина обнимает склоненные над ней плечи и оставляет на щеке Нины быстрый поцелуй.
– Пока! – выдает она звонко, после чего выбегает за дверь, сверкнув пятками.
– До скорого, – прощаюсь я.
В нашем случае это означает неделю – именно столько осталось до дня рождения Сабины, и все это время дочь проведет у моих родителей.
В жизни нечто неумолимо меняется, ведь отныне я не знаю, как часто вообще буду появляться в доме Балашовых-старших.
– Когда ты заберешь меня домой? – спрашивает Саби с заднего сиденья машины.
Посмотрев на нее в зеркало заднего вида, с внутренним напряжением спрашиваю:
– Хочешь домой?
Она дует губы, раздумывая, после чего отвечает:
– Не знаю…
– Бабушка и дедушка по тебе соскучились.
– И я по ним. Я хочу к бабушке Марине…
Меня накрывает колоссальное облегчение от того, что хандра Сабины оказалась ложной. Она обожает кочевать по гостям. И мои родители, и родители Балашова готовы