Великий и Ужасный – 4. Евгений Капба
шоколад, я думал, что на том мосту орудовали никакие не эльфы. Точнее – эльфы, но не лаэгрим. Во-первых, более широкие в кости, чем лесные жители, во-вторых – оттенок кожи красноватый или кирпичный такой, в-третьих – я вспомнил совершенно точно – организм лаэгрим отвергал импланты, не приживались они. Даже палка от дерева прижиться могла при применении определенных магических техник. А железяка – нет! Значит, это были точно не лаэгрим и не эльдар – эльдары вообще не такие… Внешне. А вот насчет возможностей вживления кибернетики – тут я не знал, гадать было бессмысленно. Тогда кто? Уманьяр?
Каким же таким чудом американские эльфы с пушками, так похожими на ту, что я видал на Кавказе у Щербатого, да еще и в обвесе из киберщупалец, напоминающих приспособы суперзлодея из кинофраншизы со старушки-Земли, оказались на автомобильном мосту через сибирскую речку Бирюсу?
И чем дальше я думал – тем мрачнее становился. И тем сильнее мне хотелось отсюда выбраться и оказаться уже наконец где-то примерно на расстоянии вытянутой руки от Эсси. Но до этого нужно было выжить, не напортачить и дождаться Риковича. И если с первым и третьим, в принципе, еще можно было справиться, то вот со вторым… Со вторым могли начаться проблемы сразу, как только прозвенит местный будильничек, и включится свет, и двери откроются…
Глава 3. Памяти Роршаха
Утренний осмотр прошел примечательно. Та же самая смена охраны, что привела меня в застенок, по очереди давала команду на открытие дверей и осматривала камеры. Экипированы они были все так же основательно: доспехи, электродубинки, шлемы. Разве что без щитов.
– Ого, – сказал старшой. – Трёх чекалок прикончил? Силен. Петров, вызывай уборщиков. Алёшин – оформишь документы, отправишь тела доку, пусть составит свидетельства о смерти. А этот пащенок опять выжил? Умеет, гнида, мимикрировать.
Интересно, в каком он звании? Старший сержант, прапорщик, старшина? Никаких нашивок видно не было – щитки закрывали рукава. И я не знал, чему удивляться больше: тому, что тюремный охранник знает термин «мимикрия», или тому, что им тут, похоже, в принципе насрать на гибель заключенных? Или не насрать, и я чего-то не понимал? Пять пар наручников мне пристегивать не стали – довольствовались одной, ну, и на ноги – тоже.
– На завтрак – марш! – И мы, весь наш четвертый этаж, пошли на завтрак, шоркая дурацкими тапками на манер балетных чешек.
Топ-топ, шорк-шорк, вереница идиотов в красных комбезах продвигалась вперед. Люди, эльфы, гномы, снага. Передо мной двигался ледащий сосед, хромая на обе нижние лапы и поскуливая. Мне в спину дышал какой-то тролль из лесных, не такой здоровенный, как Хурджин, гораздо более тощий и ростом пониже, но зато – лохматый и клыкастый.
– Так-то думаешь, ты – крутой? Ушатал чекалок и думаешь – крутой, однако? – гудел инфразвуком он. – Чекалки – шваль. Я съем твои мозги.
– Каннибализм – не наш метод, – отбрил я, глядя в затылок последнего выжившего песьеглавца, который шевелил волосатыми собачьими ушами,