Не верь, не бойся, не проси. Книга четвёртая. Морвейн Ветер
сама стать репортёром? – спрашивает он меня.
Я говорю, что нет. Я давно уже не хочу быть на виду. Хотя вопрос «Почему?» мне постоянно задают.
В нашей тусовке много разных парней. Девчонок – таких, какие водятся у нас – я не люблю и вспоминать про них не хочу. В основном гламурные фифы, которые работу получили через постель. Но что касается парней, тут есть на что посмотреть.
Есть, например, такой Марк Робинсон – по паспорту, правда, Миша Рабунов. Так вот, Марк любит красивых девушек во всех видах. Он может подойти ко мне или кому-то ещё посреди тусовки и спросить:
– Хочешь переспать?
Поначалу я немного фигела. А потом как раз вошла во вкус. С Марком легко и наутро не надо ничего объяснять. Можно просто вместе покурить и уехать домой.
Сам он занимается непонятно чем – то поёт, то снимается в каких-то сериалах, но чаще рекламирует что-нибудь. Но деньги и связи у него есть. Так вот он спрашивает меня после каждой сессии:
– А сама бы ты сниматься не хотела?
Я пожимаю плечами. Объяснять ничего не хочу. Он думает, что это круто – постоянно светиться на страницах журналов и на ТВ. А я просто не хочу.
Другие фотографы тоже предлагали сниматься несколько раз – на тусовках поначалу вообще многие принимали за модель. Но будь моя воля – я не светилась бы вообще нигде.
Другое дело ловить момент, искать, как падает свет. Подмечать в человеке то, что не видит никто другой. И, наверное, народ прав – мне легче делать это в отношении парней. В них я вижу что-то, что не каждый может уловить со стороны. А в девушках, ну… Либо не вижу ничего, кроме крашеных волос, либо они слишком похожи на каждую из череды одноликих любовниц Яра и одним видом причиняют мне боль.
Странно, но никто из парней не напоминает мне Яра – наоборот. В постели я часто думаю, что секс, каким бы разнообразным он ни был, кажется мне таким же плоским, как все они днём.
То есть мне приятно, я отлично вхожу в процесс… У тех, с кем я спала – в основном это парни вроде Марка – приятные красивые тела. Я бы сказала, что это просто «не то», но это слишком легко. Просто всё, что происходит в постели… какое-то жидкое. Пустое. Когда я с ними, мне хорошо – но мне не хватает силы, которая накрывала бы меня с головой. Это как пить слишком слабый кофе. Тот же Марк изобретателен и внимателен, что бы он ни делал в постели. В этом плане Яру до него далеко. Но мне всё равно кажется, что я будто бы занимаюсь сексом через толстый презерватив, и да, наверное, это просто «не то».
После таких ночей Яр тоже не выходит у меня из головы. Я выбираюсь из постели, накидываю блузку, выхожу на балкон и курю. Из квартиры Марка виден мой дом – мы все тут живём недалеко. А вот Яра отсюда не увидеть никак.
С каждым днём я всё больше укрепляюсь в мысли, что должна что-нибудь сделать для него. Не знаю уже, поеду я к нему или нет, но одна посылка за зиму – это очень мало, если представить, что больше ему никто не присылает ничего. А я знаю, что это так. Эта сволочь умудрилась настроить против себя всех.
Думая об этом, я закусываю губу и отгоняю от себя мысли о том, как мне самой одиноко