Пурпурная Роза. Светлана Сологуб
прошептала младшая дочь, прижав ладошки к своим прекрасным румяным щечкам. – Кто ее сорвет? Мне страшно даже притронуться к ней, ведь я пока не знаю, что это такое – Истинная Любовь.
– Я тоже не испытываю Истинной Любви, – глядя в сторону, проговорила старшая дочь, – и ни за что не притронусь к этой розе.
– Я сорву ее, – в один голос произнесли Садовник и его жена.
3.
Садовник повернулся к жене так резко, что сломал идеально прямой стебель одной из Бордовых Роз, задев ее полой куртки.
– Я сорву ее, – тихо, но твердо повторила его жена.
Садовник молчал.
– Я люблю тебя, – так же тихо, но твердо сказала жена Садовника. – Ты много раз упрекал меня, что я редко тебе об этом говорю.
– А ты много раз отвечала, что слова – это всего лишь слова, – дочки Садовника едва расслышали ответ отца.
– Слова – это всего лишь слова, – как эхо, откликнулась жена Садовника. – Сказать можно все, что угодно.
– Сказать можно и то, что хотят от тебя слышать.
Неужели по щеке вашего отца скатилась настоящая слеза, милые дочки-хохотушки? Та самая единственная слеза, которую имеет право пролить мужчина? Где же ваши улыбки? Почему вы обе такие бледненькие?
– Можно услышать и то, о чем молчат. Только нужно захотеть услышать.
Голос жены Садовника отдавал горечью черного перца, а глаза ее подернулись влажной серой дымкой. Она вновь перевела взгляд на Пурпурную Розу и сказала:
– Может быть, ты просто не хотел.
И протянула руку к цветку.
Дочки в один голос вскрикнули, а Садовник побледнел, как мел.
Пурпурной Розе захотелось отшатнуться, спрятаться, заслониться лепестками, но, разумеется, не всем растениям дано отшатываться, когда к ним протягивает руку человек.
– Не трогайте меня, умоляю! – закричала она (однако мы-то с вами знаем, что жена Садовника не могла ее слышать), – мне же придется вас убить!
И тут с ее шипами произошло что-то странное.
Жена Садовника ухватилась за стройный и крепкий, как ножка балерины, стебель Пурпурной Розы почти у самой земли.
– Мама! – воскликнула младшая дочка.
– Не надо! – воскликнула старшая дочка.
Садовник лишь вздрогнул, как от удара хлыстом по обнаженной спине, но промолчал.
Жена Садовника аккуратно сломала Розу.
На ее губах заиграла тихая улыбка, полная Истинной Любви.
Она взглянула на мужа лучистыми серыми глазами и проговорила:
– Знаешь, она ведь совсем не колючая. Ее шипы мягкие, словно шерстка котенка.
Садовник закрыл лицо руками. Ноги его подкосились, и он сел прямо на землю в проходе между рядами кустов Бордовых Роз.
– Доченьки, – его голос был едва слышен из-за пальцев, дрожавших точь-в-точь как листья розовых кустов на сквозняке, – идите, пожалуйста, погуляйте.
Дочери Садовника, тихонечко пятясь, выбрались из пятой теплицы на улицу. Между нами говоря, их очаровательные ротики еще